Девушка по соседству - Джек Кетчам (1989)

Рут напряженно следила за Мег, сощурившись и наклонившись вперед. Она выглядела так же, как и тогда, когда смотрела телевикторины, типа «Двадцать одно». Когда Чарльз Ван Дорен[26], преподаватель английского языка в Колумбийском университете, выиграл сто двадцать девять тысяч долларов и неделей позже был уличен в мошенничестве. Рут в тот день здорово огорчилась. Словно и ее саму облапошили.

И сейчас она следила за Мег с таким же напряженным вниманием, с каким следила за Ван Дореном, стоящим в своей звуконепроницаемой будке.

Она вся была в Игре.

А Вуфер тем временем тыкал в Мег перочинным ножичком.

Она снова была подвешена к потолочной балке и стояла на цыпочках, изо всех сил напрягая мускулы. У ее ног были разбросаны тома Всемирной энциклопедии. Мег была голая. Грязная. Вся в синяках. Блестящая от пота кожа побледнела. Но это все не имело значения. Должно было иметь, но не имело. Магия – жестокая магия этого зрелища – накрыла меня с головой.

Она была всем, что я тогда знал о сексе. И всем, что я знал о жестокости. На мгновение эта картина буквально опьянила меня. Я снова стал одним из них.

И тут я посмотрел на Вуфера.

Он был мини-копией меня самого или того, кем я мог бы стать, – с ножом в руке.

Неудивительно, что Рут так сосредоточилась на этом зрелище.

Как и все они, и Вилли, и Донни, – и ни один из них не произносил ни слова, потому что нож – это не ремень и не струя горячей воды, ножом можно нанести серьезные раны, а Вуфер был еще слишком мал, чтобы полностью понимать это; он знал, что ножом можно покалечить и убить, но задумываться о последствиях он просто не умел. Сейчас все катились по тонкому льду и все, кроме Вуфера, это понимали. Но ни во что не вмешивались. Они желали этого. Они учились.

Я в этих уроках не нуждался.

Крови еще не было, но я знал: она наверняка появится, это лишь дело времени. Во рту Мег торчал кляп, глаза закрыты повязкой, но все равно было ясно, что она перепугана насмерть. Она судорожно глотала воздух. Шрам на ее руке вздулся и выглядел изломанной молнией.

Вуфер ткнул ее ножом в живот. Она балансировала на цыпочках и, конечно же, не могла уклониться от удара. Мег только дергалась, еще больше натягивая веревки. Вуфер захихикал и ткнул ее ножом чуть ниже пупка.

Рут посмотрела на меня, кивнула в знак приветствия и закурила очередную сигарету. На ее безымянном пальце я заметил обручальное кольцо матери Мег.

Вуфер провел лезвием по ребрам Мег и ткнул ее в подмышку. Я все ждал, когда же выступит кровь на ее грудной клетке. Но в этот раз ей повезло. Однако я увидел кое-что другое.

– Что это?

– Что «это»? – рассеянно отозвалась Рут.

– Там, на ее ноге.

На бедре Мег, чуть выше колена, был след: красный клин дюйма в два размером.

Рут выпустила клуб дыма. И ничего не ответила.

За нее ответил Вилли:

– Мама гладила белье, – сказал он. – А она стала выделываться, и мама запустила в нее утюгом. Прижгла ее малость. Ничего особенного, правда, утюгу кранты.

– Черта лысого, ничего особенного, – сказала Рут.

Она имела в виду утюг.

Тем временем Вуфер провел ножом вниз, к животу Мег. На этот раз он надрезал кожу под грудной клеткой.

– Ой, – сказал он.

И повернулся, чтобы посмотреть на Рут. Та встала.

Глубоко затянулась и стряхнула пепел.

И подошла к Мег.

Вуфер попятился назад.

– Ральфи, ну что за черт, – сказала Рут.

– Извини, – сказал он и выронил нож. Тот с лязгом упал на пол.

Рут явно испугалась. Но голос ее, как и лицо, ничего не выражал.

– Черт, – сказала она. – Теперь придется прижечь.

Рут подняла сигарету.

Я отвернулся.

Я слышал, как Мег, несмотря на кляп, кричит. Это был тонкий приглушенный визг, который сразу же перешел в дикий вой.

– Заткнись, – сказала Рут. – Заткнись, или я снова это сделаю.

Но Мег не могла умолкнуть.