— Конечно, пойдём — даже поедем! Но… только послезавтра… — подмигнул старлей и аккуратно убрал опустевшие стопки и фляжку на место. — И не забудьте, девочки, взять купальники.

Мужики опять посмеялись. Несмотря на разность в чинах, где звание старшего лейтенанта был только у двоих — Булгакова и Куликова, — к шуткам и даже подшучиванию друг над другом все относились спокойно, без истерики. Разве что над майором Степаном Матвеевым, братом Егора, шутили меньше, но это только потому, что поводов смеяться над майором почти не находилось, да и его равнодушие к юмору не вдохновляло.

— А мне интересно, что Старик придумал в Черногории, — Куликов ковырялся в салате, пытаясь определить свежесть селёдки.

Старик — генерал Ермолай Ильич Федосов, руководитель небольшого секретного отдела парапсихологов «Десять» — полчаса назад предупредил подчинённых о коллективной командировке:

— Можете считать это майскими сборами. Отпрашивания в духе: «Кошка сдохла, разрешите остаться похоронить?» — не принимаются: на картошку, кошек и самогоны у вас было полторы недели. А в этот раз дело предстоит серьёзное. На месте получите ТЗ.

— Серьёзнее, чем теракт? — воспользовавшись паузой, вставил капитан Егор, на что получил свирепый взгляд генерала.

Старик хлопнул ладонью по столу:

— Отставить разговорчики!.. Вот и будете оттачивать свою интуицию, так сказать, в условиях, приближённых к… желаемым.

Девять парапсихологов переглянулись. Егор за последний месяц всем плешь проел своим предсказанием теракта в Москве. Яркие флаги, радостные лица, песни и пляски, увиденные в случайной «картинке», — всё это было расшифровано как детали парада в честь Дня Победы.

Соответственно, начиная с шести утра до глубокой ночи, пока площадь не опустела, отряд «Десять» дежурил на площади. Теракта, слава богу, не случилось, да и вообще… Кроме Егора, никто надвигающуюся беду, даже сам Старик, не чувствовал. А про поездку генерал говорил ещё в апреле, и про то, что она была отложена из-за парада: пророчеству капитана Матвеева решили не доверять, но проверить.

За обедом привычно стали гадать о виде тренировок в Черногории и даже шутя делать ставки. И только сердитый Егор молча поглощал борщ, отделываясь односложными ответами или пожиманием плеч. А во время неторопливого смакования компота и вовсе уставился в планшет Макса, рядом притулившегося айтишника:

— Что это?

Парень поднял задумчивый взгляд на спрашивающего:

— А… это… игра с нейросетью… Наблюдаю за скриптом… — и снова уткнулся в экран.

Егор залил последний глоток компота в рот и вдруг замер, вытаращил глаза, правда, почти сразу справился с какой-то странной мыслью.

— Скажи, а ты, случайно, не работал в фирме… как же её, чёрт побери… «Мобайл Геймз» пару лет назад?

Макс кивнул:

— Было дело.

— Чего ушёл? У чекистов интереснее?

— Я бы не сказал, но времени свободного больше, и есть возможность саморазвиваться.

— Играя в нейросети? — Егор распаковал зубочистку и начал убирать ею застрявшее в зубах мясо.

Кажется, айтишник обиделся:

— Не совсем. Есть одна идея… пока сырая, но мои нейросети быстро обучаются… Если руководству идея понравится, возможно, даже… — и замолчал неожиданно, обнаружив, что к разговору прислушиваются уже минимум трое.

— Сглазить боишься? — улыбнулся углом рта Егор.

— Не совсем… Просто… у меня в «Мобайл Геймз» спёрли идею…

— Ну, мы-то не айтишники, нам можно, — встрял капитан Эдик Шварц, сидевший по левую руку от Макса. — Что за… моя прелесть — эта нейросеть?

Парень обвёл глазами готовых слушать, иронии не увидел, только интерес, поэтому скромно ответил:

— Мне бы человека, который находится в коме… подключить его к этой игре и помочь восстановить неработающие нейроны… Возможно, в случае успеха, родственники смогли бы общаться с ним через декодеры…

— Фантастика! — покачал головой Шварц.