Нулевой километр - Евгения Стасина (2018)

– Спи. И смирись уже, лишаться из-за тебя работы я не планирую, так что никаких серенад и цветов на подоконнике по утрам. А если тебе так хочется романтики, самое время вспомнить, что мужчина у тебя уже есть, – наверное, слишком жестоко, но если я и совершал в своей жизни правильные поступки, то этот один из них. А на то, как болезненно реагирует мое тело на еле различимый всхлип, заглушить который не сумел даже этот хлипкий диван, можно все же закрыть глаза…

Глава 30

Говорят, все мужчины охотники. Одни берут жертву измором, другие предпочитают выждать и напасть в тот момент, когда бедняжка этого меньше всего ожидает, а есть те, кто влекут своей красотой. Манят ароматом, грацией движений, ярким окрасом, умело скрывая за привлекательной оберткой свое хищное нутро. Говорят, мужчины любят недоступных, предпочитают невинных и непременно краснеющих, едва их неприлично прозрачный пеньюар осядет невесомым облаком у щиколоток… Говорят они любят без всякого смысла, просто за особенный цвет глаз, изгиб талии или изящные запястья… Говорят, говорят, говорят, а на деле везет не каждой.

Видимо, грудь у меня недостаточно полная или же, наоборот, не помещается в Бирюковской ладони, возможно ноги чересчур длинные, хотя Тихомиров ни разу не жаловался. Наверное голос совсем неласковый, волосы вьются неправильно, беспорядочными волнами спускаясь к пояснице, а может, все дело в губах, которые целовать вновь такому, как Макс, никогда не захочется — отравлены они ядом ругательств, дорогими помадами и приторными леденцами, что от нервов я поглощаю тоннами…

- Ты чего? — ложку Ярик до рта не доносит. Бледнеет и миллион веснушек на его щеках еще сильнее бросаются в глаза.

- От тебя тошнит, вот и позеленела. Ешь, — шиплю на Артура и поправляю слюнявчик на Богдане, так и не взглянув на виновника моих ночных слез.

Не хочу. Ни его преклонения, ни его комплиментов, ни жарких ласк, о которых мечтала весь вчерашний день — смирилась, и впервые в жизни готова махать белым флагом, лишь бы слой косметической глины был потолще и легко скрывал бледность моего лица. И плевать, что смотрюсь я убого, что коленки на пижамных штанах отвисли, что волосы торчат, выбившись из самого безобразного пучка, на который я только способна. Какая разница, если ночью он дал мне понять, что тратить свои силы на его покорение – пустая трата времени? Нацепи я меха, дорогущее кружево и проведи целые сутки в спа, результат будет тем же, а стучаться в закрытые двери, чтобы вновь быть отвергнутой простым шофером в спортивках с китайского рынка, я не готова. Стимула нет, ведь сподвигнуть меня на подвиги может лишь толстый кошелек…

– Ну и страшила ты, Юлька, – видите, даже всегда тактичная Ленка, и та не удержалась, чтобы не задеть мое и без того растоптанное самолюбие. – Хорошо Жора на работу ушел, а то после недельного запоя его сердце такого зрелища не выдержит.

– А ты за него переживаешь? – ухмыляюсь, заливая хлопья молоком, и вооружившись десертной ложкой бреду к столу, замирая за спиной Айгуль – не одного свободного места. Как в чертовой столовой, где сначала стоишь в очереди за едой, потом стойко ждешь, когда же посетители освободят столик, а после еще и толпишься рядом с уборной, желая отмыть руки от жирной подливки или мерзкого рыбного супа.

– Садись, – ну еще бы! Кто если не Макс уступит мне стул, не забыв наградить кривой ухмылкой? Бредет к раковине, ополаскивает чашку, и разворачивается к присутствующим, опираясь на и без того шатающийся шкафчик гарнитура: