Непутевая - Лиза Альтер (1997)

Я перевела глаза на один из плакатов. Крупная соблазнительная женщина стояла на коленях на низеньком столике, бесстыдно выпятив круглую задницу. Огромный, грубый, как скотина, мужчина в маске и черной кожаной куртке стоял позади, наполовину вонзив в нее мохнатый, с прожилками член. На столике сидели крысы и острыми зубами пожирали груди женщины. С них капала кровь… На лице женщины был написан откровенный восторг.

— Ах, Клем… — В его рассказе крышка гроба захлопнулась, похоронив героя вместе с его любимой. — Мне пора идти.

— В чем дело, жень-щина? — угрожающе спросил он. У меня сразу вспотело под мышками. (Какое счастье, что майор может разорить семью Клема!)

— Откуда у тебя эти ужасы? — весело спросила я, натягивая колготки. Холодное безжалостное лицо мгновенно изменилось, и он снова стал самим собой.

— Я заказал их в Нью-Йорке. Прислали по почте.

— А не боишься, что твой отец найдет их? Или Флойд?

— Это МОЙ домик. Сюда никто не суется. Но на всякий случай у меня тут восемь запоров.

— Я видела. Ну, мне пора. Отец спросит, где я была.

— Конечно. — Он застегнул брюки и встал.

Однажды вечером «харлей» привез нас на свалку. Клем поручил мне подержать его «винчестер». Он заглушил двигатель и откатил мотоцикл на обочину. Потом зарядил ружье и протянул мне целую пригоршню патронов.

— Приготовься, жень-щина, — прошептал он. По его сигналу я включила фары «харлея». Клем прицелился в кучу мусора и выстрелил. Одна из множества крыс взлетела в воздух, остальные бросились врассыпную. Клем быстро перезарядил «винчестер» и выстрелил снова. Я протянула ему следующий патрон. Крысиное племя совсем взбесилось, отчаянно заметалось в поисках безопасного места, но несколько трупов уже валялись на куче.

— Пойдем, — сказал он наконец и выключил фару. — Пусть успокоятся, тогда врежем еще разок.

Мы сели на поваленное дерево, и Клем закурил неизменные «Лаки Страйк». «Странный способ приятно проводить время, — подумала я, — но, надо признаться, такая стрельба захватывает куда больше, чем секс».

— Клем!

— Что, жень-щина? Не понравилось?

— Не очень.

— Это же паразиты.

— Да, но тебе-то какое дело? — Он глубоко затянулся и промолчал. — Разве они тебе мешают?

В темноте ярко светился кончик сигареты. Наконец Клем заговорил:

— В тот день, когда на меня свалился трактор… помнишь? Так вот, я лежал под ним и думал: «За что? Почему это случилось именно со мной?» Я тогда совсем спятил, даже хохотал. Я не понимал, за что меня так наказали. Я ведь был хорошим мальчиком. Помогал отцу, умывался, учил уроки, был вежлив. Почему же это случилось со мной?

Казалось, время остановилось. Я лежал под трактором и думал, думал… Там, под опрокинувшимся небом, я заключил с Господом сделку. Пообещал, что буду каждую неделю ходить с мамой в церковь, если только он поднимет этот чертов трактор. Но чуда не произошло. Я лежал на земле, трактор — на мне, и я решил, что попал в ад. Конечно, было за что: и отметки бывали отвратительные, и папе с мамой я не всегда помогал, и теперь за это придется жариться на вертеле. А потом, я соскучился по людям: маме, папе, Флойду и… тебе. По ферме, по своему домику. Я испугался, что никогда этого не увижу, и, наверное, закричал. Не помню точно, но папа говорил, что услышал мой крик.

И знаешь, пока я лежал под той красной махиной и думал, что она раздавила меня, как сноп кукурузы, я успокоился. Я не боялся, я стал никем. Мне даже не было больно, Джинни. Я помню только жару и какой-то странный свет. Смерть совсем не страшна. Честно признаться, я даже разочаровался, поняв, что все-таки жив.

— Значит, ты убиваешь крыс, чтобы доставить им удовольствие умереть?

— Я знал, что ты ничего не поймешь. Не знаю, зачем говорил об этом?

Мы сидели молча, и я уже раскаивалась, что своим непониманием уничтожила единственную попытку Клема довериться мне.