Непутевая - Лиза Альтер (1997)

Допев душещипательную «Как грустно, что ты обманул меня», Максин раскланялась и подсела ко мне. Клем грозил кому-то в противоположном углу своим швейцарским ножом.

— Красивая песня.

— Рада, что тебе нравится.

Я протянула Максин свой стакан, и она сделала приличный глоток.

— Ты знаешь, что совсем не похожа на остальных? — спросила она.

Я опешила.

— Я?

— Да. Никак не могу тебя понять.

— Ты?

— Помнишь, как ты пришла сюда в первый раз? — Я кивнула. — Для меня было настоящим шоком увидеть саму Джинни Бэбкок в дверях «Ведра крови».

— Для меня тоже.

— Я решила, что ты пришла посмеяться над нами.

— Да ты что?!

— Да. Ты была в модном плаще и все такое… Самоуверенная…

— Это от смущения. Я не знала, что делать. Прости, если я так выглядела. На самом деле я ни над кем не смеялась.

— Почему ты ушла из группы поддержки?

— Не знаю. Надоело. Дурацкое это занятие — размахивать флагом и орать «Привет!»

— Господи, да будь я на твоем месте… Как это ты бросила Спаркса ради Клема?

Я не верила своим ушам.

— Клем совсем неплохой.

— Но он не Джо Боб Спаркс!

— Да, но и Джо Боб Спаркс не Джо Боб Спаркс! — Она удивленно вытаращила глаза. — Не думай, что Джо Боб такой уж замечательный. — Мне стало стыдно, будто я предала и Джо Боба, и чиэрлидерство. Я думала, что Максин и клиенты «Ведра крови» взрослей и опытней школьников, но оказалось, что Максин тоже наивная дурочка.

Мимо столика прошел небритый, одетый в зеленую спецовку мужчина средних лет. Типичный чернорабочий с завода майора.

— Как дела, Гарри? — окликнула его Максин.

— Неплохо. Кто эта твоя подружка, Максин?

— Джинни Бэбкок. Майор Бэбкок — ее отец.

Мужчина опешил и сразу сел за наш столик. Я еле сдержалась, чтобы не врезать Максин.

— Ну, скажу я вам… — пробормотал он и протянул мне через стол руку в масляных пятнах. Я осторожно пожала ее. — Твой папа — это что-то! Я работаю на его заводе. Да, он великий человек — патриот и джентльмен.

— Ему было бы приятно услышать это, — промямлила я.

— Да, да, патриот и джентльмен, — мечтательно повторил Гарри. — Один Бог знает, как мы жили в Харлане. Я работал там на шахте. Ни одна собака не живет так, как мы. Кровля обвалилась, рабочие задыхались… Ни за что не вернусь обратно, хоть стреляйте! — Он внимательно посмотрел на меня и совсем другим тоном спросил: — А что ты делаешь в таком месте, девочка?

— Мне здесь нравится, — возмутилась я.

— Нравится «Ведро крови»? — Гарри грустно покачал головой. — А папа знает, где ты?

— Нет. То есть да. То есть, он знает, что я бывала здесь раньше. А знает ли сейчас — понятия не имею.

— У меня две дочери, — устало вздохнул он, — и если бы они заглянули сюда, я…

— А что вы сами здесь делаете? — парировала я. — У вас есть дом, две дочери, а вы сидите здесь?

— Я уже ухожу, — виновато проговорил он и встал. — Приятно было познакомиться, мисс Бэбкок. Передайте своему отцу, что Гарри из Харлана передает ему привет. Только… — он замялся, — может, лучше будет сказать, что встретили меня где-нибудь в другом месте?

Однажды вечером в «Ведре крови» собрались любители петушиных боев. Стулья были поставлены в ряд, чтобы образовать стенку между зрителями и ареной. Человек десять сели, остальные встали за ними. На одном из столов лежали целые пачки долларов — ставки.

Двое крепких мужчин достали из мешков петухов: рыжего с черным хвостом и серого с белым. Стоило им увидеть друг друга, как перья на шеях встали торчком, словно воротники эпохи королевы Елизаветы. На желтых лапах блестели стальные шпоры. Мужчины отпустили бойцов, они подскочили и ударились в воздухе.