Наедине - Юлия Амусина

Давлю сигарету в дежурной пепельнице, поспешно вытаскиваю из смявшейся пачки новую и наконец-то решаюсь идти до конца. Перемежая слова с вдыханием губительного дыма в свои легкие, рассказываю ему о выпускном, на который мы отправились вместе с Дашкой, о последующей аварии и том, как, придя в себя, я обнаружила свою бывшую одногруппницу без сознания, с безобразной кровавой раной на голове, один вид которой испугал меня почти до потери рассудка. О том, как пыталась выбраться из перевернутой машины, ломая ногти и безжалостно кромсая ладони о битое стекло. О человеке с белым лицом, черными от сурьмы овалами глаз и бездонной алой пропастью на месте рта, почему-то называющем меня Принцессой. Или не меня. Или вовсе какой-то смутный образ, к которому я не имела отношения, но каким-то непостижимым способом оказалась привязанной, не понимая, не принимая, не осознавая ничего вокруг себя.

Вобрав дыма поглубже, рассказываю Мишке о своем пробуждении в неизвестном мне доме, очень светлом от дневных солнечных лучей, проникающих в комнату сквозь незавешенное, широкое окно. Это было единственным светлым пятном, отложившимся в моей памяти о тех днях. Все остальное было красным, как призрачное проклятое платье, натянутое на меня этим страшным человеком, скрывающим свое истинное лицо под отвратительным клоунским гримом. Кажется, он водил меня по дому, со странной гордостью показывая свою коллекцию больших разукрашенных кукол, одетых преимущественно в оттенки красного. А еще там были шары, бесчисленное множество разноцветных воздушных шаров, вроде бы я даже лопнула парочку, не удержавшись на ногах и едва не повалившись на пол. Он вовремя придержал мое невесомое тело в своих огромных руках, скрытых за прочными черными перчатками. В тот момент я слишком близко увидела его обезображенное гримом лицо, отшатнулась, закричала вне себя от дикого ужаса и самым постыдным образом хлопнулась в обморок, что совсем не помогло мне избежать сумасшедшей реальности сразу после очередного возвращения к жизни. Когда я опять зачем-то пришла в себя, этот непонятный человек, названный моими психологами очередной проекцией искалеченного сознания, вознамерился устроить в мою честь какое-то жуткое подобие званого ужина…

— Я даже не уверена, что все это действительно было в реальности, — говорю теперь Мишке, сбрасывая пепел в серую кучку. — Врачи убеждали меня в том, что это неправда, но как знать? Образы в моей голове слишком реальные. Иногда они проступают в таких натуральных красках, что мне… становится страшно. До дрожи. Но может быть, я действительно все это выдумала? И на самом деле меня, как и Мону, изнасиловал какой-то ублюдок, предварительно вкатив мне убойную дозу чего-то, что и вызвало впоследствии все эти ложные воспоминания? — я коротко вздыхаю, отворачивая от Михи взгляд. — Знаешь, что самое ужасное? Это была бы наименьшей из всех зол, потому что…

Он придвигается ближе, когда я замолкаю. Где-то вдалеке снова оживает его неугомонный телефон, но ни я, ни Мишка, не проявляем к нему никакого интереса. Он смотрит на меня вопросительным взглядом, и окончание фразы я произношу уже тише:

— Куклы, которых он показывал мне на своей «экскурсии», слишком сильно походили на реальных людей.

Захлопнув балконную дверь, я разворачиваюсь к комнате и, пользуясь тем, что Миха отвлекся на проверку пропущенных вызовов в своем телефоне, вытаскиваю из шкафа теплый домашний костюм. Сверху под ноги мне падает нечто темное. Думаю, Мишка бы ничего не заметил, если б я не кинулась спешно подбирать выпавший предмет одежды. Покосившись на мои ладони, сжавшиеся вокруг черной ткани, он вновь было утыкается в экран телефона, но почти сразу озабоченно хмурится, подходит ко мне и опускается рядом на корточках, положив свою ладонь поверх моей.

— Что это? — глупо спрашивает он, переводя на меня изумленный до крайности взгляд.