Се ля Ви! - Соро Кет (2022)

Внутри кольнуло. Я вырвала лист, намочила его водой и, скомкав, швырнула в мусорное ведро. Предыдущий был весь в сердечках. Видимо, я была в духе… Я полистала блокнот, но ничего интересного не нашла. Лишь хроники по ведению дома, какие-то телефоны, пометки и сокращения, которых я не могла больше расшифровать.

Нахлынула куча воспоминаний.

Как мы с Филиппом пили ночью вино на этой самой террасе и целовались, под круглой желтой луной. Как я вставала на рассвете и шла на пляж; купаться голой в серой воде, как призрачная русалка. Как приходила со школы и находила коробку, упакованную его секретаршей. И все работники, приходившие в дом, шепотом говорили мне:

– Бедняжка, как он любит ее… Это обратимо?

И я лишь грустно кивала в ответ башкой, как это делают цирковые пони. Бедняжка! Все эти коробки с надписью «Для моей любимой» предназначались мне.

Была у него какая-то другая любимая? Или он научился жить без любви, как его отец? Научился обходиться обычным сексом. Мой дом перестал быть домом. Он казался мне нежилым, потому что мое время кончилось.

Мультиварка пискнула выключаясь. Рис был готов. Карри по-тайски с кокосовым молоком стояло на плите, остывая.

– Обедать! – крикнула я.

Никто не откликнулся. Решив, что они заканчивают, я снова стала листать блокнот. Сердечки, крестики, завитки… И все дела-дела-дела… Все – по дому, все было на мне. И этот му…ченник не хочет на мне жениться?!

– Ви? – окликнул голос Филиппа, и я откликнулась по привычке:

– Что, любимый?

Чары прошлого пали. Голое настоящее отразилось в его глазах. Ральф, шедший следом, плотно сжал губы. Видимо, просто не давить на него, – было уже мало. «Давить» на Фила тоже было запрещено.

Ральф обозлился. Филипп смутился. Я начала накрывать на кухонный стол.

Как все будет дальше мы пока что не обсуждали. Буду я спать лишь с Филиппом, а Ральф подтянется, потому что не может спокойно спать, когда он на втором месте? Или, они монетку бросят, пока я в душе? Или, составят план, с учетом месячных и головной боли?

Чтобы никто из них не «устаааал».

Ральф жевал молча, вперившись взглядом в горизонт.

Филипп сидел, как наказанный секретарь и ковырялся в своей тарелке.

Я помешала ложкой в тарелке, мешая рис с ярко-желтым соусом, в котором яркими пятнами плавали паприка и морковь. День перестал быть томным.

– Пожалуйста, только не вздумайте меня сразу оба благодарить. Я абсолютно не занята, а заботиться о вас – уже счастье!

– Куда ты? – спросили они, когда я встала из-за стола.

– Ужин в холодильнике, контейнеры я подписала. Клининг был в понедельник, одежду я отвезу в химчистку, а потом сама заберу. Что было в корзине я постирала и развесила в прачечной. Там осталось открытым одно окно. Я написала памятку на доске, что надо будет закрыть его, иначе сигнализация не сработает. Я приеду через два дня и разберусь с остальными делами. Если что-то понадобится, напишите мне на доске.

Меня тошнило. Физически. То ли от карри, то ли от них двоих. Могли бы быть благодарнее!

Ага!.. как они были благодарны Селесте. Которая тоже старалась изо всех сил, в силу своего понимания.

Могла бы быть умнее!

– Ты решила стать женщиной в полном смысле слова? Качнуть права, когда нам реально не до того? – спросил Ральф.

– Я не качала прав, – я заставила себя говорить спокойно. – Я сделала все, что меня просили и уезжаю.

Ральф посмотрел на свою тарелку, посмотрел на мусорное ведро, полное веганских сосисок и сбавил тон.

– Хорошо, я был не прав, извини! Давайте сменим тему.

– Поговорим о разрыве нашей помолвки? – спросила я.

– О вашей – чем? – спросил Ральф так холодно, что даже пар из ноздрей пошел.

Филипп поморщился:

– Мама! Снова все не так поняла.

И мы закончили обед в ледяном молчании.

Реальность вс. Внутренний мир