Се ля Ви! - Соро Кет (2022)

Кричать и звать его было бесполезно. Японские туристы дружно щелкнули камерами своих телефонов, когда он промчался мимо, словно Пегас. Какая-то женщина завизжала. Какой-то ребенок крикнул:

– Ошадка!

Какай-то мужик бесстрашно вышел вперед и когда Герцог ласково повилял хвостом, схватил его за ошейник.

– Господи! – выдохнула я. – Господи, спасибо!

– Тсс! – улыбнулся он. – В этом воплощении я – Эрик. Не выдавайте никому, что я бог…

– …Эрик? – переспросила Элизабет, перебирая жемчужины у себя на шее. – Хм… Быть может, это тот нувориш, что купил старое поместье Линкштайнеров. – Какой он из себя?

Я пожала плечами.

– Обычный. Высокий. Крепкий подбородок. Он был в пуховике.

– Если у него есть челюсть, значит он точно не аристократ, – хихикнула Лизель.

Я промолчала. У Штрассенбергов был подбородок, но Штрассенберги разводили сами себя. Старинные фамилии часто отличались скошенными лицами, где нос переходил в адамово яблоко. И плохими зубами.

– Зубы есть? – не унималась Элизабет.

– Виниры. Сейчас у всех обычно, стоят виниры.

– Это даже лучше, – заверила душевная бабушка. – Если ему их выбьют, он знает, где их восстановить… Мало того, что этот никчемный пес убежал, он еще и привел тебя к никчемным знакомствам.

– Герцог не никчемный у него есть свои достоинства, – сказала я и почесала Герцога за ухом. Тот умиленно разинул в томной улыбке пасть, откинулся на спину и задрал вверх лапу, подставляя живот.

Лизель снисходительно покосилась на герцогские достоинства.

– Прости, – в сотый раз повторила я. – Я боялась, что он опять вырвется и попадет под машину, или еще куда. Я просто не соображала, что я несу, пока он не начал уточнять адрес.

– О, Маркус будет в восторге.

– Он будет в опере, – я стала чесать выпуклую, как бочка, собачью грудь.

Герцог вывалил язык и откинул голову. В таком виде он был и правда похож на кретина.

– Скажи мне: почему ты была так ужасно одета?!

– Я гуляла с собакой!

– И что с того? Ходила в экспедицию по заповедным болотам?

Лизель упорно не понимала, что нельзя играть с такой большой и сильной собакой на каблуках и в чем-то приличном. На обратном пути мы встретили зайчика, и я проехалась по мокрому снегу, как водный лыжник.

Спасибо, хоть на ногах.

– Себастьян как-то умудряется стильно выглядеть, когда он ездит верхом.

– Он ездит верхом, как ты и сказала, а не волочится вслед за своим конем на спине.

– Ладно, – сказала она и ткнула пальцем на мои волосы, скрученные в узел. – Я ненавижу говорить «в мое время», но в мое время, трусы носили поверх лобковых волос.

Я охнула и ухватилась за голову. Дурацкая привычка затягивать волосы при умывании собственными трусами…

Эрик оказался так же хорош, каким показался.

У него была модная стрижка из барбер-шопа, белые винировые покрытия, ухоженная кожа и подчеркнутая одеждой мускулатура. Даже Герцог, которые редко обращал внимание на кого-то, кроме отца, напрягся и подтянулся на передних ногах. Напряженно вытянул шею, рассматривая гостя, но… взгляд у него стал недобрый.

Как у Филиппа.

– Он не укусит? – опасливо спросил Эрик. – На улице он выглядел дружелюбнее.

– Вы не собачник, правда? – тут же завела беседу Лизель.

– Нет, – он нервно рассмеялся и покосился на ее сиськи. – Я больше люблю людей.

– Я к тому, что вы здорово помогли Верене, – уточнила она.

– На улице он в самом деле выглядел дружелюбней, – сказала я, но все-таки встала и пересела к Герцогу, чтобы успокоить его.

Мне очень не нравилось его поведение. Герцог никогда себя так раньше не вел. Ему нравился отец, нравился Маркус, нравились Николай, Хадиб, Ральф. Он был открыт общению с Филиппом и Себастьяном. И наши горничные бегали к нему на псарню фотографироваться, – настолько он был огромный, – всех Герцог привечал.