Только из вежливости, которой учила меня долгие годы мама, предлагаю:

– Чаю или кофе?

Включаю электрический чайник и поворачиваюсь к женщине, вновь сложив руки на груди.

– Жаль, что ты не осталась до конца, – злоречиво начинает Эйрин, не отвечая на мою вежливость. – Шоу было очень занятным.

Я шокировано открываю рот.

– Я была в курсе, что вы негодная мать, – шепчу ненавистно. – Но я не представляю, как можно быть такой язвительной, чтобы с безразличием смотреть, как молотят вашего сына, и считать это увлекательным!

Я сама повышаю голос, забыв о родных в других комнатах. Мне нужно быть осторожнее с тембром, но рядом с этой женщиной невероятно сложно контролировать себя. Она складывает руки на столе и по недоброму улыбается мне, словно ничего такого и не случилось.

– Ну, Джереми тоже не остался в проигрыше. Насколько я знаю, он сломал твоему бывшему ухажеру нос. – Она некоторое время молча жует губу, после чего выдает: – Я говорю «бывшему», потому что думаю, что ты вряд ли вернешься к Брису. Не после того, что он сделал, – машет Эйрин рукой в воздухе. – Да, это как-то даже не по-мужски. Тем более, в нашем городе его знают все, и теперь уж люди будут показывать на него пальцем. – Немного помолчав, она добавляет: – На тебя тоже.

Не думала, что я могу так сильно презирать кого-то. Но да, это возможно. Почему только это мать человека, которого я люблю?

Эйрин откидывает волосы цвета пепла назад и наклоняется над столом ниже.

– Не знаю, Саманта, может быть, вы с Брисом запланировали этот ужасный спектакль, который закончился совсем не наигранно, но вот, что я тебе скажу…

– Вы уже достаточно сказали! – прерываю ее, выпрямляясь, когда чайник закипает.

Миссис Уолш выставляет ладонь, требуя внимания. Она так прямолинейна, так смиренна, что это просто не может раздражать.

– …Вот, что я тебе скажу, – непоколебимо продолжает Эйрин. – Мне нужен тест.

Я тот час же хмурю брови.

– Какой еще тест?

– ДНК, – вздыхает женщина.

Наставив на нее палец, я говорю, в надежде, что не буду выглядеть жалкой в ее глазах:

– Именно из-за этого, именно из-за таких слов от вас я и не говорила ничего Джереми! Я была уверена, что вы станете унижать такими заявлениями меня и мою дочь!

Эйрин смеется.

– Ну, ничего себе! – беспечально охает она. – Теперь я во всем виновата! Что же, мне на слово верить, что ты родила ребенка от моего сына? Я видела девочку, она очень красива, да, и все же на Джереми ничем не похожа.

Промолчав, я сглатываю, облокотившись о кухонный гарнитур. Мы смотрит друг на друга несколько непрерывных минут. Напряжение комком скапливается в груди. Я признаюсь ей в том, о чем знает ограниченное количество человек.

– У нее есть родинка.

Эйрин сосредотачивает свое внимание на мне.

– Что за… родинка? – догадываясь, о чем я, негромко спрашивает женщина, приподнимаясь с места.

Я вдруг понимаю, что она могла бы с легкостью поверить в мое вранье. Она уверяла бы себя, что Даниэль – дочь Бута, или кого-то другого, но не ее единственного сына. Держась за стол, Эйрин с трудом стоит на ногах.

– Родимое пятно. Как у Джереми, – медленно проговариваю я. – Оно есть у Даниэль.

– Я могу убедиться в правдивости твоих слов? – дрожащим голосом интересуется она.

Скрестив руки, я возражаю:

– Миссис Уолш, уже поздно, моя дочь спит.

Но та непреклонна.

– Могу убедиться или нет?