Разрыв не по шаблону - Тамара Шатохина

— Я попросил Янку выйти, говори здесь и сейчас. Что-то серьезное?

— Для начала… Спиваков-младший настойчиво отирается возле твоей бывшей тещи. Если она захочет оспорить судом вложение покойным мужем в фонд общих средств семьи, ей могут пойти навстречу. У тебя есть рычаги воздействия на нее?

Турчак задумался, а потом медленно ответил, глядя ему в глаза:

— Пожалуй. Но для этого мне пришлось бы говорить с ней с глазу на глаз. Уехать сейчас я не могу — Марина у матери, а Ксюше трудно — Лев отращивает зубы, — улыбнулся он так мягко и светло, что Вадим весь собрался комком, полностью весь — кожей, костями и всеми органами… выдохнул осторожно, отпуская сердце.

— Я хотел бы свозить Яну в Финляндию — отдохнуть. Там есть базы, где все устроено для отдыха с детьми любого возраста.

— Ксюша! Подойди пожалуйста! — громко позвал носатый и кивнул ему — сейчас, мол…

— Зачем ты ее зовешь?

— Спросить, — не понял тот, — я не могу принимать такие решения в одиночку.

Вадим промолчал. Вскоре рядом с Турчаковской мордой появилось родное Ксюшино лицо. Недовольное.

— Слишком громко, тише тут, пожалуйста. Что ты хотел, Вадим?

— Забрать Яну на месяц… дней двадцать. Я присмотрел место в Финляндии — горнолыжный курорт. Там для детей все условия.

Ксюша задумалась, глядя на него, кивнула:

— В принципе я не против, но не сейчас. Я стану трястись за нее, волноваться — боюсь за молоко. Дальше… — рубила она фразы четко и внятно. Вадим просто не узнавал ее.

— Ты представляешь — сколько ей придется быть в дороге? Подожди немного, пока мы переедем в Подмосковье. Тогда я не вижу никаких препятствий, и она немного подрастет — тебе же будет легче с ней.

— Мне и так будет с ней легче, — пробормотал Вадим, но бывшая жена только посмотрела на него…

Он мог бы быть с ними — сколько угодно. И ему было бы легко рядом с Яной и ее музыкальным горшком, рядом с Ксюшей. Но, по факту, тогда он выбрал не их… все это он понимал, как и то, что Ксюша подумала сейчас о том же. Оставалась надежда на Турчака. Попрощавшись со всеми, он все-таки позвонил на его номер:

— За тобой долг, Турчак, ты помнишь это?

— Я оплачу твою консультацию, — хмыкнул тот, — сейчас выйду на воздух и поговорим. Уже понял, что не отступишься.

— Жри бесплатно… мою консультацию. Я не об этом — я сказал тебе о нашем с Ксюшей разводе.

— Ты…! Ты, сука, не сказал мне о сыне, — прошипел тот.

— Но ты поехал туда — за ней, стал искать ее! Я не мог так вот… уступить свою женщину тому, кто будет с ней только из-за ребенка. Какого хрена ты сидишь там? Почему не заберешь их оттуда? Я не хочу в судебном порядке настаивать на регулярных встречах с дочерью, хотя и мог бы — четко их регламентируя. Привези мне Яну! Она нужна мне здесь — ближе.

— Она была у тебя — ближе.

— Да блять! — психанул, а потом почти взмолился Вадим, — просто будь человеком! Я уже отхватил свое, чуть не сдох от инфаркта, сдыхаю… Янка — мое спасение. Не средство… просто она единственное, за что я еще цепляюсь. Там детский каток, детский тренер, я глаз с нее не спущу!

— Решает Ксюша, Вадим Сергеевич, я понимаю вас, но… Просто отложим. Раньше весны, а то и лета не получится — Ксюше нельзя переживать и нервничать. Мы на восемьдесят процентов на грудном вскармливании, у Льва массово прут зубы — и так тут весело. Какой переезд, какие поездки? Думаешь, мне легко рулить отсюда? Ты уж извини, но сейчас точно не до тебя. Постарайся понять.

— Я понимаю… то есть, вы все же планируете переезд. К лету… — вынужденно смирился Вадим, все же чуть воспрянув духом: — Так как быть с фондом?

— А что мы можем? Завещание в его пользу я перепишу, а дальше… Забудь ты про них! Ты в память о Ленке?

— Нет… хочу прищемить хвост старому кроту.