Разрыв не по шаблону - Тамара Шатохина

Но все это потребовало бы времени Джаухара — женщины здесь не имели права перемещаться одни, без мужа или родственника-мужчины. Такого сопровождающего называли здесь махрам — опекун. Моим опекуном на время пребывание в этой стране являлся Джаухар. Как-то он сопровождал нас даже в торговый центр — одиноким женщинам вход туда заказан, а поездки на общественном транспорте вообще запрещены. Мама воспринимала все это спокойно, а я извертелась вся, зная, что ее муж терпеливо ждет нас возле каждого отдела. Не хотелось уже ничего, хотя глаза разбегались от красоты нарядов и тканей, из которых они были сшиты. Наскоро прикупив пару платьев для меня — широких и свободных, пару шарфов и кое-что для Яны, мы вернулись домой.

— Насколько все это серьезно, мама? — нервно интересовалась я, вспоминая укутанных по самые глаза женщин, одетых в черную абайю. Часто они ходили группками и обязательно — мужчина при них, как пастух при стаде. Случались видеть и цветные, светлые одежды, как у нас с мамой, но редко. Но это местные жительницы…

— А для иностранок существуют какие-то послабления?

— Севернее все не так строго даже для своих. Просто не стоит нарушать местные запреты, Ксюша, это же не сложно — закрытая одежда и платок, когда выходишь из дому, и еще мужчина рядом. Иначе — да, может быть серьезно. Были случаи расправы и над женщинами-иностранками. Оскорбление традиций карается тюремным заключением, даже побиванием камнями… Так что мы просто не будем делать того, что здесь считается преступлением. Я далека от всего этого, у меня свой круг общения и свой дом, за меня отвечает и защищает меня муж. А все непривычное, и даже страшное где-то там… но тигра за усы лучше не дергать.

В процессе обсуждения достопримечательностей оказалось, что Персидский залив — даже не совсем океан. Он очень мелкий и той самой волны — мощной и буйной, на его побережье не увидеть, разве что в шторм. Солончаки и песчаные равнины незаметно сливаются с водой и особой красоты в этом нет, разве что для ценителей дикой пустынной природы. Аравийский полуостров вообще почти весь — голимая пустыня или засоленные болота у моря.

Мама улыбалась и кивала, слушая нас. Она уже побывала во многих интересных местах, многое успела увидеть. И когда Джаухар какой-то раз ушел, сказала мне:

— Слишком много усилий, Ксюша, чтобы увидеть высокий столб воды — расстояние, жара… Без меня тебе будет неинтересно, а это значит — тащить и Янку. Пускай подрастет, потом поездим везде и посмотрим все, до чего только дотянемся.

Еще женщинам здесь запрещалось первыми заговаривать с чужими мужчинами. Да мне и в голову не пришло бы это делать, но однажды случилось… хотя будто бы и не совсем с чужим. А все потому, что наш ребенок нашел лазейку между колючими кустами и прошмыгнул на мужскую территорию. Я уже знала, что ничего страшного в этом нет, да и побег заметила сразу. Звала, но Янку это не остановило и мне пришлось бежать следом. Мама разрешила:

— Чужих там сейчас нет, нас бы предупредили. Это она не хочет заниматься со мной, вот и удрала. Тащи обратно эту мелкую поганку!

Открыв калитку, я поспешила по дорожке. Янку нашла около беседки, в которой спиной ко мне сидел мужчина. Кто именно — сразу понять было сложно, потому что и одежда, и платок с кольцом на голове были здесь одинаковыми почти у всех мужчин. Когда обогнула пышный куст, поняла, что это Адиль, а не его отец — стала видна коляска. И шаг мой замедлился.

В тот день… я и сама не знала — что на меня нашло? Почему так близко к сердцу приняла его беду? Но это разделение территории на мужскую и женскую… оно оказалось удобно. Там для нас не существовало никаких ограничений, а еще я не видела этого парня и, как следствие — не расстраивалась из-за него. С глаз долой… не просто так сказано — народная мудрость все же. А то обязательно переживала бы — поняла я, увидев его опять.