Свет мой - Наталья Чернякова

– Это не про Инну. Каждому известно, что она аккуратистка, даже более того. А я расскажу, как было на самом деле. Ты, вероятнее всего, держишь зло на нашу семью, вот и решил отплатить, поэтому тихонько, когда Инна допивала чай на кухне, залез в её сумку, достал кошелёк, который дорог ей как память о бабушке. А позже, когда Стас сделал уроки и положил в портфель все учебники, ты подкинул ему туда принадлежащую Инне вещь. А чтобы вообще не было сомнений, в том, кто вытащил кошелек с деньгами, ты позвонил Стасу утром перед уроками якобы потому, что забыл тетрадь по биологии и велел её принести. Стопроцентное попадание – для всех Стас единственный подозреваемый, ведь никто больше в течение урока в раздевалку не заходил. Ты не предусмотрел двух вещей: ребёнок утром откроет портфель, потому что вечером забыл положить альбом и краски, и найдет этот злосчастный кошелёк. А ещё, что он окажется честным человеком. Вот я и говорю: твой поступок подлый. Мало того, что ты – вор, ещё и другого оболгал. Вдвойне подлость.

– Мне всё равно, что вы обо мне думаете. Я о вас не думаю вообще. Имею право делать то, что считаю нужным, не надо меня воспитывать.

– Твои права заканчиваются там, где начинаются права других. За что же ты нас так ненавидишь, сын?

– А за что мне любить Стаську? Носитесь с ним, как с писаной торбой: Стасик это, Стасик то. Если бы не он да вот не она, – парень показал кивком головы на меня, – ты жил бы всё время со мной, быть может, мама бы не умерла тогда. Да, кстати, я и Светлане Владимировне отплатил, а то ходит такая – все её любят, все перед ней на задних лапках скачут. Фу. И она: «Марсель, есть будешь? В театр пойдешь? Может, в парке хочешь отдохнуть?» Одна фальшь – сю-сю. Я всем, кого знаю, рассказал, что она, когда приходит домой после работы, пьет безбожно водку – тихая алкоголичка, одним словом, и ты ее за это нещадно колотишь. А теперь отправляй меня в детдом.

Я сидела ни жива ни мертва. Но не уходила из кухни и в разговор не влезала, будто обрекла себя на казнь. Как хорошо, что Соня и Стас не слышали этих слов, как хорошо.

– Знаешь, сначала собака не любит кошку, а аргументы подыскивает потом. Когда-нибудь тебе будет стыдно за свои действия. Думаешь, что кто-то поверил в эту чушь, которую ты сейчас наплёл? – спросил отец.

– Не думаю, но кого-то это позабавит, а тот, кто любит сплетни, понесет их дальше. А кто-то скажет: дыма без огня не бывает.

– Ты, оказывается, страшный человек.

– Я не страшный, просто не люблю, когда ко мне такое отношение.

– Да какое такое? Ты привык быть центром мироздания всегда и во всем? Марсель, послушай, ты в семье, где трое детей. Мы привыкли внимание распределять одинаково, деньги на личные расходы вы тоже получаете приблизительно одинаковые, больше достается тебе и Софье, конечно, вы же старшие, большие потребности. А к Стасу особое отношение потому, что он младший в семье, личность еще не сформировавшаяся, похоже, как и твоя. Зря я надеялся, что ты взрослый парень. Через две недели пятнадцать, а ведёшь себя, как ребенок, внимания чрезмерного требуешь. Софья его, внимания, ещё меньше получает. И ты должен понимать – мы работаем со Светланой Владимировной с утра до вечера, ты же сам видишь всё. Или нет? А в выходные всегда с вами: то на каток, то в кино, то в парк, то ещё куда-нибудь, хотя хочется просто полежать. А теперь про маму. Она была очень хорошим человеком, теплым, красивым, позитивным. Но я всегда любил только Светлану Владимировну, ещё со школы. Она не виновата в том, что мы с твоей мамой расстались, и вообще не знала, где я и с кем я. О том, что Света беременна тобой, я и не подозревал, говорил тебе уже об этом.

– А если бы знал, то что – не бросил бы её? – прокричал Марсель.