К чужому берегу. Предчувствие - Роксана Гедеон

— Оттого… оттого… — Я запнулась, сама не зная, как объяснить Буагарди весьма щекотливую ситуацию, в которую я попала. Сказать ему, что Клавьер хочет забрать у меня дочерей? Но ведь это означало выдать семейную тайну. В Бретани все считали Веронику и Изабеллу дочерьми Александра, как же сейчас объяснить посягательства банкира на этих детей? Нет-нет, все это я не могла говорить вслух. Брике бы понял меня, Буагарди — вряд ли…

Паренек выручил меня и на этот раз — тем, что перевел разговор на другую тему и дал мне время подумать.

— Бежим к карете, не то совсем промокнем! — нетерпеливо повторил он. — Ваше сиятельство, набросьте капюшон! С вас скоро выжимать воду можно будет… Майские грозы — они коварны, можно простудиться так, что долго не встанешь! Знавал я одного почтмейстера, который окочурился после такой вот грозы!

Буагарди подал мне руку, и мы побежали по мокрой земле к калитке.

Уже в экипаже, который под управлением Брике наугад покатил по улицам Парижа, я ошарашила графа твердым заявлением о том, что не поеду ни в свой дом на площади Вогезов, ни в его квартиру на улице Монблан, ни даже в гостиницу — словом, никуда, ни по одному столичному адресу.

— Я должна уехать в Бретань сейчас же, немедленно! Положение таково, что я не могу терять ни минуты.

Буагарди смотрел на меня с удивлением:

— Но у вас же нет документов, мадам. Вы так говорили. У меня есть связи с роялистскими агентами в столице. Через несколько дней мои друзья могут сделать вам подложный паспорт, и вы спокойно…

— Нет! Нет! — вскричала я. Мне с трудом удавалось сдерживаться, истерические рыдания почти захлестывали меня. — Это мне… совершенно не подходит! Больше — ни дня задержки. Я должна выехать сию же минуту…

В отчаянии я даже сложила умоляюще руки:

— Прошу вас, граф! Помогите мне покинуть этот город, не дожидаясь бумаг. Ведь если у вас есть возможность сделать паспорт, у вас наверняка есть и способ миновать заставы. Я не ошибаюсь?

— Есть, — подтвердил Буагарди, хотя и несколько растерянно. — Но хотел бы понять: куда вы так торопитесь?

Правда уже готова была сорваться в моих губ — так мне хотелось его убедить. Но в последний миг я пересилила себя. Хотя все мои мысли сейчас были о дочерях, я сдавленным голосом сообщила, что должна исправить свои ошибки и догнать Александра.

— На кону стоит наш брак, Жильбер. Вы — наш друг, помогите же мне! Я наломала столько дров. Теперь, когда Александр уехал, я непременно должна забрать детей присоединиться к нему в Англии.

Он молчал. Было видно, что кое-что в этой истории остается для него непонятным. Но, вероятно, Буагарди в этот момент вспоминал об Авроре и о том, что я — его гипотетическая будущая теща. По крайней мере, в последнюю нашу встречу он был настроен решительно, хотел жениться.

— Или не в Англии, — добавила я с мукой в голосе. — Если бы удалось догнать герцога во Франции, это вообще было бы лучше всего…

— Англия, — медленно повторил граф. — Но почему вы так уверены, мадам, что…

— Что?

— Что герцог уехал именно в…

Он не договорил, будто какая-то другая мысль осенила его. Приоткрыв окошко в передней стенке кареты, Буагарди повелительно бросил:

— Отправляемся к отелю де Бирон, приятель.

— А что там такое? — беспечно осведомился Брике.

— Я покажу.

8

Рассвет занимался над Парижем. Утро застало меня посреди дороги в Медон. Отсюда, с холмистого плато, можно было видеть светлеющее небо над столицей, серые крыши домов, осененные бледно-розовыми лучами, плавающие в утренней дымке великолепные башни собора Нотр-Дам. Солнце поднималось над горизонтом ослепительно яркое, на него больно было смотреть, и это обещало теплый день. Воздух был чист и свеж, как и всегда в этой местности, которая считалась целительной, но в этот час я дышала с особым наслаждением — все-таки это был воздух свободы.