К чужому берегу. Предчувствие - Роксана Гедеон

— Вне всяких сомнений. Я бы даже сказал так: этот генерал лжет всякий раз, как открывает рот. Я абсолютно в этом уверен и призываю вас не доверять ничему из того, что вы от него услышите.

3

— Какое великолепное зрелище!

— Браво!

— Этот Талейран, право, какой-то чаровник. Сам Фуке[24] не умел поразить короля Луи сильнее, чем он ослепляет Бонапарта!

Роскошно убранный зал в загородном замке Нейи в который раз взорвался аплодисментами. Аплодируя, ладоней не жалели даже дамы. Восторженным возгласам не было конца: концерт действительно превзошел все ожидания, а министр иностранных дел снова подтвердил свою репутацию лучшего во Франции устроителя празднеств.

— Доля Фуке была незавидна, — холодно бросил министр полиции, мрачный бледный Фуше, костлявый субъект с впалыми щеками, наряженный в не особо элегантный костюм из зеленого сукна, однако его язвительные слова утонули в море восторгов.

— Полноте! Какая судьба Фуке? Бонапарт без Талейрана шагу ступить не может. Что он будет делать без его докладов и советов?

— А главное, — вкрадчиво добавила присутствовавшая в Нейи стройная и строгая мадам де Жанлис, известная писательница, бывшая воспитательница детей герцога Орлеанского, затянутая в синий атлас, придававший ей и сейчас сходство с гувернанткой, — кто научит весь этот свет хорошим манерам? Для первого консула это немаловажно.

Концерт длился около часа и целиком был посвящен итальянской теме, если конкретнее — моей родной Тоскане, что стало для меня приятным сюрпризом. Сначала арии Паизиелло исполнял певец Гара, уже мне известный, а вторила ему модная в нынешнее время певица мадам Вальбонн. Едва умолкли их голоса, на сцене, будто в театре, зашуршал и приподнялся шелковый занавес, и перед восхищенными зрителями предстала главная площадь Флоренции — площадь Синьории, воссозданная благодаря богатым декорациям очень точно и пышно. Можно было увидеть герцогский дворец, фонтан искрящейся воды и жителей Тосканы, играющих, поющих и танцующих под божественные флорентийские мелодии.

Конечно, это все были актеры из Французской комедии и театра Фейдо, но костюмы их были такими яркими и достоверными, танцевали они так зажигательно, а гитары и мандолины в руках музыкантов звучали настолько пылко, что первые же звуки тарантеллы в их исполнении всколыхнули целую бурю в моей душе. Тысячи воспоминаний пронеслись перед глазами: наши деревенские пляски под звездным тосканским небом, невообразимой красоты пейзажи вокруг моей деревни — безбрежное голубое море, громадные южные сосны, чьи исполинские силуэты так рельефно выделялись на фоне закатного солнца, маковые луга и сочные травы мареммы[25], поросшие виноградниками холмы, уходящие вдаль кипарисы… Взволнованная, я почувствовала, что задышала чаще, слезы невольно навернулись мне на глаза, — честное слово, если б это было прилично, я бы сама охотно поучаствовала в тарантелле! «Так вот о каком сюрпризе говорил Талейран, — подумала я, и мое сердце наполнилось теплым чувством к министру. — Я не слышала этих мелодий столько лет!»