У Червленого яра - Татьяна Луковская

Чем ближе подплывал дощаник, тем больше костров выплывало из-за речного поворота. Огромный стан расположился на вершине мелового хребта. Уже было слышно конское ржание и отзвуки речи. Кочевье? Войско. Миронегу ли не распознать. Большая рать в Донской степи. Куда она идет?

Дощаник скользил, неотвратимо приближаясь. Марфа накинула на плечи пуховый платок, чтобы не выдать себя белизной рубахи. Только бы Еленка не расплакалась.

— Здесь глубоко и течение быстрое, коням вплавь опасно. Да и зачем мы им, — успокаивал Миронег жену, чувствуя ее почти животный страх.

Лодка поравнялась со станом, в свете костров хорошо были видны снующие у котлов фигуры и столбики дозорных по краю.

— Поганые, — разглядел Миронег.

Муж с женой замолчали. Миронег перестал грести, чтобы не создавать лишний шум, хотя, наверное, это было лишней предосторожностью, слишком большое расстояние, да и в стане, не таясь, вели беседы, не прислушиваясь.

И вот что чудно: только что казалось — Дон, стремительный в своем беге, всей мощью воды толкал дощаник к югу, а теперь он словно решил отдохнуть, ослаб и разленился, а ведь так нужно проскочить как можно быстрей.

«Знать бы, куда они идут? Ежели тоже к полудню?» — размышлял Миронег.

— Глеб! — вскрикнула Марфа, подпрыгивая на лавке.

Ее голос эхом разорвал тишину. Миронег видел, что дозорные поворотили головы, прислушиваясь. «Здесь глубоко, им не достать, — как заклинание твердил он, и все ж добавлял: — Господи, пронеси».

— Там Глеб, — схватила Марфа Миронега за плечо, ее бил озноб, она вздрагивала всем телом.

— Темно, почудилось, — шепнул Миронег, успокаивая жену.

— То он. Он за мной явился. Никак не отстанет. Он нас видит!

Миронег еще раз внимательно посмотрел наверх. Чуть в стороне от остальных на меловом откосе стояла одинокая фигура. Мужчина, не богатырского роста и стати, обыкновенный, каких много. Черная тень, чего там можно разглядеть?

— Показалось тебе.

— Он, — уверенно кивнула Марфа.

Миронег не стал спорить. А почему бы и не Глеб, в самом деле, весь год бывшего князя ждали под Рязанью, а он так и не пришел. Изматывал ложными слухами, а когда уж все успокоились, дождался, когда половецкие кони окрепнут на сочной майской травке, и двинул, снова отбирать заветный стол.

— К стольной подались, — шепнул Миронег.

— Они Онузу разграбят, — с ужасом проговорила Марфа.

— Не до Онузы им сейчас, силы тратить не станут, сразу к Рязани пойдут. Вынырнут, откуда и не ждут. Хитро придумано.

— Ингварь выстоит?

— Да, — с твердой уверенностью произнес Миронег, — селенья окрестные жаль, а Рязань отобьется.

— Зачем же тогда? Зачем?! — с отчаяньем выдохнула Марфа.

— Упрямый волк, пока есть зубы, кусать станет.

Дощаник проскочил мимо лагеря, костры остались за спиной, а Марфа все оглядывалась и оглядывалась. Мрачная фигура на холме не давала ей покоя.

Глава XXXIX. Возвращение

Миронег постоял на могилке Лещихи. Зима была долгой, суровой, старуха расхворалась, но крепилась, не жаловалась. Весну дождалась, встретила, на солнышке обогрелась, думали — полегчает, но стало лишь хуже, пролежала седмицу и преставилась.

— Уж такая была чуткая, — вздохнула Купава, встав у плеча Миронега. — И тут, вишь, терпела, чтоб Третьяку в мерзлой земле не долбиться, дождалась как оттает, сердешная. Тебя поминала перед смертью, тревожилась. Хоть бы весточку прислал, — с упреком покачала тетка головой, — чай, не чужие.

— Закрутился, уж не гневайтесь, — повинился Миронег.

— Жену и детей у нас оставь, пока не обустроишься, — предложила названная тетка, — там все пусто, больно некоторые до чужого добра охочие. Куда ж в лес с малой, пусть тут, под крышей побудут.

— Я бы рад, да Марфа не захочет, домой рвется, — улыбнулся Миронег.