У Червленого яра - Татьяна Луковская

— Мироша, — прошептала.

Задыхаясь, сделала пару шагов.

Миронег не выдержал и сам подошел, взял за теплую руку, утонул в карих очах.

— Ай! — схватилась за живот Марфа. — Ай! — испуганно перевела взгляд с Миронега на Настасью.

— Ну, чего ай-то? — усмехнулась Настасья.

Марфа отмахнулась и прижалась к Миронегу, зарываясь лицом в его рубаху.

— И сердце бьется, — прошептала она и отчаянно зарыдала.

— Не плач, — обнял жену Миронег, — все теперь хорошо будет.

— Хорошо, — закивала Марфа, — хорошо. Где ж ты был? — провела она кончиками пальцев по его щеке.

— В Суздале, на твоей могилке, — хрипло отозвался Миронег.

— То я туда Усладу велела перевезти, раз ей нельзя в соборной церкви лежать. Хотела, чтоб она у реки, к Вячко ближе, лежала, он же в реке утоп. Ай! — Марфа снова схватилась за живот.

— Побудете еще вместе. Ступай, ступай, — стала выталкивать Миронега Настасья.

Он вопросительно уставился на Марфу. Она кисло улыбнулась.

— Ну, чего встал? — прикрикнула на Миронега Настасья. — Рожает баба твоя. Поди, после позовем.

— Рановато, — встревожено посмотрел на жену Миронег.

— Тебе-то откуда знать, — фыркнула Настасья. — Иди-иди, все ладно будет.

Марфа улыбнулась бодрее.

— Ты только не пропадай больше, — прошептала она.

— Не пропаду, — расцеловал ее в обе щеки Миронег и неохотно вышел.

— Ну, там дело долгое, а вам с дороги поесть требуется, — в малой избе Милята выложил из корзины на стол румяные пирожки. — Тут и квас, — поставил он крынку, — испейте. Хлебай, Якимка, хлебай.

Яким жадно накинулся на еду. Миронегу кусок в горло не лез, он прислушивался, но ничего не было слышно.

— Тять, а кто там? — с любопытством спросил Яким.

— Матушка твоя, братца тебе али сестрицу рожает, — за Миронега ответил Милята.

Яким бросил есть и притих.

— Ты чего? — приметил перемену Миронег.

Яким, замкнувшись, промолчал.

— Ты не бойся, — потрепал Миронег сына по голове, — новая матушка твоя добрая, почти в сестрицы тебе годится. Она таких малых нянчить приучена. У нее племяшки были, она им басни сказывала. И тебе будет.

— А что ж ты не сказывал про нее? — обиженно поджал губы Якимка.

— Думал, что в живых ее нет, — задумчиво проговорил Миронег.

А ведь он чуял, что его Марфа не померла, не хотел верить, да ведь так и вышло. Только бы сейчас разродилась. Должна разродиться.

Все заиграло иными красками. Мир снова стал большим и бескрайним, а в очах появился блеск радости бытия.

Якимка уже клевал носом, надобно перенести его на лежанку. Миронег нагнулся.

— Иди, отец, с дочкой знакомиться, — заглянула в горницу Настасья.

— А Марфа как? — вскочил Миронег.

— Еще тебе нарожает. Иди — иди, волнуется.

Миронег взял за руку встрепенувшегося Якима и поспешил к хозяйской избе.

Марфа, осунувшаяся, но по случаю уже прибранная и даже со знакомыми бусами на шее, лежала на широкой лежанке, рядом висела колыбель, там что-то копошилось. Миронег подсел на край лежанки, взял жену за руку.

— Маленькая родилась, — чуть виновато произнесла Марфа, — но Настасья Ниловна сказала — крепенькая. Ты глянь, глянь на нее.

Миронег заглянул в люльку и увидел смуглое личико и крошечный сопящий носик.

— Вылитая матушка, — улыбнулся муж жене. — А я тут нам еще сынка нашел, — он слегка подтолкнул Якима к лежанке.

Марфа и Яким с любопытством уставились друг на друга.

— На могиле твоей сидел… Не дал мне… — Миронег не смог пред женой произнести дальше, но Марфа все поняла.

— А как звать тебя? — протянула она руку мальчику.

— Яким, — робко вложил он малую ручонку в узкую женскую ладонь.

— Наш Якимушка, — приняла сына Марфа. — Теперь можно и к Яру плыть. Домой. Я хотела, да Милята сказал — без мужа там пропасть, а теперь можно и домой.