Просить два раза не пришлось — подобрав подол, девчонка полетела за ним. Они врубились в заросли колючей малины и, раздирая одежу, понеслись по дну балки. Оглядываться больше Миронег не стал, чего там озираться, три черные тени на гребне — вполне достойный повод удирать, не задерживаясь на гибельном склоне.

Настоящая облава, да не каких-нибудь чумазых татей[1], а справных дружинников, обученных отроков. И это за сотню верст от ближайшего града, в пустынном месте, ради старика и чернявенькой пташки?! Ой, недобро это все, недобро. Видно, опять Миронег влип туда, куда не просили. Мало ему пожара на княжьей ладье.

Или показалось, или ухо уловило собачий лай. Вот как на них вышли, псы на след напали, но потом пошел дождик, спутывая запахи, и преследователи малость подотстали. Да уж, злая судьба — ежели бы не этот крутой овраг, замедливший путь, старик сумел бы уйти от погони и увести девчонку дальше вглубь Червленого яра. Но не случилось. Теперь Миронег огибал выскакивающие навстречу деревья, увлекая за собой незнакомку. Она не отставала, сил придавал страх.

«Надо уходить в сторону, глупо бежать по прямой. Но где свернуть?»

— Берегись, — Миронег перепрыгнул через поваленное дерево, девчонка прыгнула за ним. — Туда! — указал он на новый овражец, прорезающий землю острым клином.

Беглецы свернули. Ой, круто!

— Поднатужься.

Грязные от вязкой глины, они вылезли наверх. Миронег внимательным взглядом окинул равнину. На вид пусто. Где же преследователи? Все на дне балки? Да нет, вон еще. По редколесью трусили четверо воинов, рядом бежали два здоровенных пса. «Трое, а, может, и больше где-то там, за спиной, и эти — многовато. Нужно найти укромное местечко, отсидеться до темноты и отчалить на дощанике».

Колючий чертополох подсказал выход.

— Полезли, — махнул Миронег девчонке и первым полез в гущу колючек.

Поджав губы, незнакомка полезла за ним. Хорошо, что внутри кольца колючих зарослей оказалась просто высокая трава, в нее-то беглецы и рухнули, затихая.

Теперь Миронег мог разглядеть беглянку: молоденькая, кареглазая, лицо загорелое, округлое, с маленьким аккуратным носиком. Бровки -воробьиные перышки делали взгляд мягким, добродушным. Не уродина, но по меркам Миронега и не красавица вовсе, куда ей до пышных телес Нежки. Одежа простенькая — рубаха да понева, правда бусы на шее — чудо диковинное, что смола сосновая, и обувка справная — кожа, да тесьмой украшена. Но не золото же, не серебро на каждом пальчике, вот зачем она этим стервятникам?

— Тебя как звать? — тихо спросил Миронег.

Но ответить девчонка не успела.

— Эй! — раздалось где-то совсем рядом, заставляя беглецов вжаться в траву. — Отдай ее нам, мы щедро заплатим! Слышишь, кто ты там? Сколько хочешь? Три гривны… Мало? Пять возьми. Сразу отдадим! Выходи, сторгуемся, останешься доволен.

Миронег удивленно посмотрел на притихшую девчонку. Та полными страха очами разглядывала Миронега, ожидая его решения.

Он едва заметно махнул кончиками пальцев, мол, не тревожься, торговаться не стану. Девчонка первый раз улыбнулась, и так это душевно и тепло у нее получилось, что у Миронега приятно потеплело в груди. «Ну, так-то и ничего, хоть и тощая».

[1] Тать — разбойник.

Глава XI. Воровка

Ночь выдалась, как назло, лунная, светлая. Внизу сквозь прибрежные камыши играла серебряными бликами Савала. На равнине в поседевшей от полумрака траве отчетливо проступали черные тени редких деревьев. Давно надо было спуститься к дощанику и отчалить, но как? Как, ежели враг продолжал рыскать где-то рядом, а путь к реке просматривался как на ладони? Ну почему весь день за шиворот лил дождь, а ночью ветер сдул тучи за окоем, словно их и не было?

— Подождем еще немного, — шепнул Миронег.