Слепое пятно - hey jenn

Конечно, все пошло совсем не так, как я загадывала: Микеланджело предупреждал, что продумывать сценарий выступления бесполезная затея, но мне так было спокойнее. Не обошлось без шуток, рассказов о личном и ряда самых необычных вопросов. Следующая встреча в среду: один приятный аспирант поделился, что там тоже ожидается аншлаг.

Стоило мне только покинуть стены университета, как моя заокеанская блондинка в очередной раз удивила меня своей интуицией.

Клэр

«Как прошло? Присмотрела себе личного гида по Лондону в моё отсутствие?»

Пирс

«Не так, как я ожидала, но неплохо. Думаю, достойно. Тебе всё не терпится меня с кем-то свести!»

Клэр

«Ты полтора года всех отшиваешь, я просто беспокоюсь за подругу и не теряю надежды, что твое снежное сердце ещё растопится!»

Пирс

«Я в пекарню, пробовать трайфл и наслаждаться своим одиночеством! Позвоню из дома под вечер: впереди пара свободных дней. Так что, готовь следующие метки:)»

Каменные улицы поражали до самой глубины души. Всё здесь было таким разным, но гармонирующим. Ни один дом не хотелось искоренить, вырвать или видоизменить. Город прекрасно смотрелся в своем многообразии и легком унынии. Он не наводил тоску, хотя буквально источал её. Здесь не было весны: только замершая во времени осень.

Пекарня действительно находилась на углу. На красной вывеске благородного оттенка гордо располагался готический белый шрифт, вход украшали широкие низкие ступени. Внутри стоял приятный аромат ванили с корицей, тихо играла английская классика. Каждый столик находился на небольшом расстоянии друг от друга, но это не создавало дискомфорта. Бордовые бархатные стулья так и манили сделать заказ и присесть, наблюдая за торопящимся мрачным городом в окно.

Беру классический трайфл и сливочный кофе со вкусом ириски. Осматриваюсь, и сходу определяю то, что мне нужно: самый дальний столик в углу пекарни. Во-первых, там самое большое окно. Во-вторых, делить величественный вид придётся только с одним мужчиной, что сидит напротив. В-третьих, если он так далеко расположился, то у него явно нет желания вступать с кем-либо в контакт.

«То, что нужно. Просто посидим рядом, помолчим и наберемся сил после работы».

Я медленно подхожу ближе, ненароком оценивая спину мужчины: приятное, сильное телосложение. От природы крепкое, но не накаченное. Хорошая генетика: стройные руки и ноги, но без усилий в спортзале. На нём бордовый кашемировый джемпер и шерстяные черные брюки. Соседний стул, через пару шагов уже мой, удерживает его темно-серое пальто на спинке. Заготавливаю небольшую речь в голове, проверяя её на подлинность и вежливость английского языка.

— Прошу прощения, — тихо обращаюсь к обладателю хорошего вкуса, чтобы не напугать, — Вы не могли бы освободить для меня стул? Или, если Вас это устроит, я осторожно расположусь рядом с Вашей верхней одеждой.

— Не жертвуйте своим комфортом ради чужого удобства, — слышу улыбку в его отдаленно знакомом хриплом голосе, мужчина одним изящным движением убирает свое пальто с бархатной спинки.

— Благодарю, — присаживаюсь рядом и с интересом поднимаю глаза на его профиль.

Сердце пропускает удар.

Эти острые черты лица, грубый подбородок, узкую переносицу с едва заметной родинкой слева, точеный нос и впалые скулы, я узнаю из тысячи. В горле образуется ком, тело словно парализует.

Не могу пошевелиться, сказать ему что-то и обратить на себя внимание. Темные, холодные глаза бегают по книге, не проявляя ко мне никакого интереса.

«Соберись, ты это пережила. Согласна, неожиданно увидеть его именно здесь, но в этом нет ничего катастрофичного. Всего лишь англичанин в своей родной среде обитания».

Я резко встаю и пододвигаю стул к его столу, ставлю рядом кофе с десертом и жду, пока он поднимет глаза. Однако, Солсбери не торопится этого делать, продолжая изучать страницу книги в твердом переплете.