Балерина - Надя Лоули (2014)

— Вот и хорошо, погуляем! — улыбнулась ей в ответ худенькая симпатичная женщина, закутанная в теплую вязаную шаль.

— Да уж, погуляем! — засмеялась Лара. — Где это видано, на Новый год полно свободных мест было, а на Старый — вот, раздвигаемся? Ну и дела!

Хозяйка, Людмила Ивановна, озабоченно поглядывая в сторону кухни, сказала Ларисе:

— Ты уж тут пригляди за всеми, Ларочка, вся надежда на тебя. Я пошла на кухню, проверю, как там справляются, — и она заспешила в сторону раздаточного окна. До открытия ресторана оставалось около двух часов.

— Господи, а у нас даже столы не готовы! — спохватилась Лара и, подгоняя официантов и работников кухни, принялась сама накрывать столы праздничными салфетками.

Большой зал и маленькая отдельная комната вмещали около шестидесяти человек. 13 января собирались отметить Старый Новый год больше сотни.

— Вот уж действительно — невероятное что-то! — удивлялась Лара.

К семи часам запыхавшиеся работники ресторана перевели дух. Все готово!

После восьми часов в ресторан потянулся народ. Лариса со списком в руках, рассаживала клиентов, в основном знакомых ей постоянных посетителей.

— Проходите, проходите, Зинаида Николаевна! Вы прекрасно выглядите! Ваш столик вон там, у стеночки.

Когда веселье было в самом разгаре, выключили свет и зажгли на столах свечи. Ансамбль балалаечников залихватски выводил мелодии, до боли знакомые всем. Собравшиеся в зале уже хорошо подвыпившие гости, нестройными голосами подхватывали любимые песни. Солистка ансамбля Таня начала выдавать задорные частушки:

«Как на улице мороз замораживает. Меня миленький целует, размораживает…» И тут все пустились в разудалый пляс — кто во что горазд! «Меня милый провожал, да у дома задержал… Их, ах…»

Алла Дюшен и Верочка Борткевич сидели вдвоем в самом центре зала. Элизабет Вайт, извинившись, под предлогом простуды на вечеринку не пришла.

— Ну и Бог с ней, — сказала Аллочка, — ведь она американка! Что ей русский Новый год!

— Алла, скажите, почему за границей в русских ресторанах только народные инструменты играют? А частушки? Такое старье! Я Москве таких никогда даже не слышала!

— Ностальгия, Верочка! Ностальгия! — засмеялась Алла и весело добавила: — Не поверишь, Вер, мне нравится!

А Верочка была, что называется, не в своей тарелке. Она смущалась в окружении незнакомых людей и особенно от пристального внимания к себе со стороны многочисленной русской коммуны. Новое лицо всегда вызывало любопытство, и поэтому многие подходили к столу, за которым сидели молодые женщины, чтобы познакомиться. Особенно мужчины. Вера, почти не бывавшая раньше в больших шумных компаниях и не любившая спиртного, выпила от смущения рюмку «Столичной».

— Огурчик, огурчик возьми! — подставила ей тарелку с закусками Аллочка. Девушка сразу расслабилась и повеселела. Алла, честно говоря, тоже не любившая водку, глядя на нее, выпила за компанию: — С Новым Старым годом, Верочка! Чтоб у нас все хорошо было в этом году!

Хоровод новых лиц, веселых песен закружил их во всеобщей пляске.

«Скоро, скоро снег растает, вся земля согреется. На твою любовь весною можно ли надеяться?..»

Алексей Артемов трезвым всеохватывающим взглядом, как бы выдергивая из пьяного хаоса отдельные столики с нужными ему людьми, смотрел в зал. Он все замечал и запоминал. Вон Алла Дюшен уже сидит с двумя мужчинами за соседним столиком, а ее спутницу, молодую девушку, кружит в танце незнакомый молодой человек. «По-моему, француз? — припомнил Алеша парня, разговаривавшего с Ларисой по-французски в начале вечеринки. — Надо узнать, что это за птица, залетевшая в русские сети?» Потом увидел и не поверил глазам — не может быть! Кто это в роговых очках? Прямо профессор! Неужели Жорж Кондаков? «Точно он! — удивился он. — Ну и дела!»

Балалаечники были в ударе и народ, разошедшийся не на шутку, требовал застольный репертуар. «На улицах Саратова!..» — кричали пьяными голосами.