Балерина - Надя Лоули (2014)

«Как вовремя Алла Владимировна появилась! — благодарно думала она, раскладывая письма. — Как бы я одна справлялась с этой бумажной рутиной?»

Несмотря на свое отвращение к бумажной волоките, она старалась вникнуть в бюрократическую систему ассоциации: платежи и банковские операции, списки членов организации, спонсорские каналы и приход денег со стороны — в виде оплаты концертов.

«С ума сойти! А кто будет заниматься продажей сувениров и подготовкой русских буфетов в декады праздников и фестивалей? — возмутилась она, прочитав в плане программу на май. — Я? Спасибо! Для этого я рвалась в Париж!» И кто бы мог подумать о скромной на вид организации, что здесь такая кипучая деятельность? Да, что ни говори, работа оказалась совсем не той, что представлялась Вере, когда она подписывала договор. Знала бы — не подписала! В реалии романтическая подпольная деятельность оказалась обыкновенным бюрократическим кошмаром, да еще с политической подоплекой типа «СССР — всем в мире пример!», и у Веры опускались руки: «Вот тебе и атташе по культурным связям!»

Если бы не учеба на курсах, то и Париж сто лет бы ей сдался!

Так что только курсы удерживали Верочку от резких движений сорваться в Москву. И еще встреча с Элизабет Вайт. Вере показалось, что, наконец, у нее появилась подруга.

Надо сказать, жизнь ее не баловала друзьями. Это точно. Единственная школьная подруга детства, Вика Петрова, осталась в Москве. Был еще, конечно, мальчик, которого Верочка любила. Они встречались с Сашей Кулаковым тайно весь десятый класс. Он был ее первым увлечением и первым мужчиной. Потом все резко оборвалось. Родители, узнав о связи, без шума и скандала, как только Верочка сдала выпускные экзамены в школе, увезли ее на дачу. Ну а мальчику объяснили, что к чему…

После этого он больше не объявился. Саша был из простой рабочей семьи — даже и разговора быть не могло о совместном будущем. Все решили родители. У них на примете был другой мальчик. Тот самый, о котором говорили шепотом. Фамилия была слишком громкая. Но тоже ничего не получилось. Из таких девочек, дочек аппаратчиков прикремлевского круга, как Верочка — была очередь. Выбор пал не на нее.

Родители успокаивали: «Ничего, доченька! Подожди, ты молодая, надо выучиться. У тебя все впереди! Подожди…» До сих пор ждет!

Про Сашу Кулакова все забыли. Все, но не Вера. Она еще долго по ночам плакала в подушку и часто видела во сне скамейку в Измайловском парке, на которой впервые поцеловалась с ним.

И вот теперь Париж. Одна, в изоляции посольского круга. Какое счастье, что есть курсы и Лиза Вайт! Сегодня вечером они идут на концерт. В зале Плейель выступает камерный оркестр из Ленинграда, и у Веры был пригласительный билет на два лица от отделения общества «Дружба».

После занятий Вера решила пройтись по свежему воздуху. Погода чудесная! Зима была сухой и ясной. Она не спеша шла через Марсово поле и любовалась золотым куполом Дворца инвалидов, сияющим издалека под блеклым солнцем, даже глазам больно! У метро Верочка купила пакетик жареных каштанов за десять франков и с хрустом надавила холодными непослушными пальцами на горячий темно-красный панцирь: вкусно как! И почему в Москве никому в голову не придет лакомиться таким деликатесом? Как говорила одна из бабушек Веры, услышав, как нахваливают вкус древесного ореха: «Чего? Каштаны? Каштанами у нас на Украине свиней кормят!» «Видела бы бабушка, как я наслаждаюсь свинячим деликатесом!» — Верочка даже засмеялась, представив, как бабушка всплескивает руками: «Каштаны?» — и отправила в рот золотистый кусочек французского лакомства.

После прогулки в парке Верочка забежала домой, чтобы пообедать и переодеться — после работы сразу на концерт. Не успела она включить чайник, как в дверь постучали. Ну кто может быть кроме соседа:

— Петр Петрович? Входите, открыто! — крикнула Вера из кухни.

— Верушка, я на минутку…

47