Балерина - Надя Лоули (2014)

Теперь она знала точно — их было двое. Невзрачный убогий тип — «коротышка», и второй — высокий, в пальто. Тот самый, что «дежурил» вчера у ее дома. Результат — бессонная ночь. Элизабет разозлилась на себя: «Так больше продолжаться не может! Буду жить нормально. Надо идти на занятия! Надо!» Она допила кофе на ходу, быстренько подкрасила губы и, посмотрев на себя в зеркало отвернулась: «Даже, не рыжик, а бледная поганка!»

Утро было солнечным и сухим. Редкая возможность в середине января насладиться прекрасным ярким деньком.

Лиза на ходу продумывала свои действия: опять же, как там нас учили? Правильно: спокойствие. Никаких резких движений в сторону. Жить обычной жизнью молодой свободной женщины. И плевать на все! Замучаются ходить следом товарищи, или, вполне возможно, месье!

От этих мыслей Элизабет рассмеялась, представив, как «топтуны» сидят в концертном зале и слушают Баха. А потом под дождем «нарезают круги» возле парикмахерской или вокруг гимнастического зала.

«Так, еще надо записаться на курсы йоги, русского языка, вязания и в школу бальных танцев — придется потрудиться вам, дорогие друзья!»

И она, удовлетворенно улыбнувшись, спустилась по ступенькам на станцию метро. Теперь она даже оглядываться не будет. Лиза села на свободное место у окна и закрыла глаза, потому что в этот момент на нее навалился непрошенный сон.

44

Кухня была чистенькой и уютной. Алла приложила немало усилий, чтобы навести дома порядок, в ее понимании, конечно. Квартира была большой, классической, но старомодной и непрактичной. Наконец, после убеждений и уговоров, они сделали в квартире частичный ремонт: на кухне и в спальнях. Она не могла налюбоваться на новую газовую плиту, сияющую белой эмалью, и настенными, под цвет ореха, шкафами современного дизайна. На стенах обои ее любимого цвета магнолии, столик, откидывающийся от стены, для завтрака, и маленький телевизор на подвесной полочке. Полы из розовой кафельной плитки были в тон стенам и делали кухню светлой и объемной. Чистота! Красота! То, что она так любила. Не то что раньше: огромный дубовый буфет, забитый ненужным хламом, и длинный стол из той же серии занимали половину кухни.

— Давай все выбросим! — предложила она однажды мужу.

— Шери, это же модерн тридцатых годов, очень дорого!

— Хорошо, милый, давай сдадим в антикварный магазин…

Под ее напором муж сдался:

— Делай, как лучше…

Ну вот, совсем, другое дело! Алла с любовью обвела взглядом кухню. Теперь ей доставляло удовольствие здесь находиться.

Дело шло к ужину. Алла готовила еду и смотрела телевизор — практиковала французский на слух. Она уже хорошо понимала разговорную речь и сама удивлялась своим способностям: вот бы еще также говорить!

Накрыла стол на кухне, а не в столовой — еще одно нововведение в семейный уклад жизни: милый, здесь так уютно, да и носить тарелки туда-сюда не надо… А? Покладистый муж только руками разводил:

— Как скажешь, шери…

Семейная жизнь продолжалась. Алла старалась не думать о своей двойной жизни. С одной стороны, она была хорошей женой, по крайней мере старалась. А что еще оставалось делать? С мужем была спокойной и ровной. В доме был полный порядок: уборка, покупки, готовка, стирка и все остальные домашние дела были на ее плечах. Но с другой стороны, с того памятного для нее вечера, спали они в разных комнатах. Алла находила различные предлоги: например, храп Даниэля.

— Ну что я могу поделать? — разводил он виновато руками.

А частые мигрени жены принимал как должное:

— Выпей таблетку, шери…

Что и говорить, Даниэль был хорошим мужем. Даже слишком. Ей нечего было сказать или придраться. Хотя очень хотелось.

«Я устала! — Отдохни. — Не хочу! — Хорошо», — обычный диалог супругов.

Это раздражало Аллу: «Уж лучше бы он был грубым и невнимательным!» — сердилась она. Ей хотелось хоть как-то оправдать себя. Но не удавалось.