Сестры - Наталья Невская (1999)

— Я только подсматривала. К сожалению, слышно ничего не было, — с обезоруживающей искренностью сказала Катька. — Ну, давай, рассказывай, — и поудобнее устроилась на полу.

— Да с какой стати?

— А не будешь рассказывать, и я ничего не скажу.

— Очень мне интересно, — фыркнула Лиза.

Помолчали. Катька терпеливо выжидала, когда добыча попадет в расставленные сети.

— Что такого интересного можешь мне рассказать ты? — не выдержала заинтригованная сестра.

— Про нас с Кириллом, — был ответ.

«Хорошо, что темно, — Лиза поежилась. — Не видно моего лица». А вслух сказала:

— Договорились. Только ты первая.

— А не обманешь? — Катя спросила на всякий случай, хотя прекрасно знала, что слова своего Лиза никогда не нарушит. Та в темноте помотала головой, Катька выдержала паузу и заявила: — У нас с Кириллом было.

Лизе показалось, что ее ударили в солнечное сплетение. Она подозревала, опасалась, мучилась, но все время надеялась, что наиграется Катька и сбежит, что ничего у них не выйдет. И вот на тебе!

— Ну и как? — Спросила, чтобы молчание не показалось неестественным: сестра ведь ждала реакции.

— Ты не представляешь! — Катерину словно прорвало, и теперь слова посыпались из нее горохом. — Это что-то потрясающее. Чувство такое, что взлетаешь. Правда, конечно, сначала больно было и стыдно даже немного, все-таки первый раз перед мужчиной, и все так странно… Но потом как-то стыд уходит, обо всем забываешь, и хочется только любить его, ласкать, раствориться в нем. У Кирилла родители с Машкой уехали на дачу, и у нас была целая неделя. Целая неделя! Лизка, мы из постели не вылезали. Я домой только ночевать приходила. Но вот если бы еще и ночь. Заснуть с ним рядом, а утром проснуться, обнять и никуда не бежать, а лежать с ним рядышком, целовать, гладить…

Лиза сидела оцепенев. Слова долетали до нее, она их слышала, пыталась даже себе представить Катю с Кириллом, но получалось плохо, словно сквозь пелену, ничего не видно… Провела по щеке и поняла, что плачет.

— И что теперь?

— Как только мне исполнится восемнадцать, мы женимся.

Будто вбила последний гвоздь. Лиза, словно от боли, поморщилась.

— Прекрасно. — Слова прозвучали бесцветно.

— Прекрасно? И это все, что ты можешь мне сказать?

— Кать, у меня же ничего такого не было, — заторопилась Лиза, она вдруг испугалась, что сестра в эту минуту, в этот момент истины все поймет. — Мне трудно вообразить…

— Извини, а Шершавый? — Катя даже привстала. — Он же ни с одной девчонкой так просто разговаривать не будет. А вы целовались.

— Это был единственный в моей жизни настоящий поцелуй, — прозвучало почти трагично. — Я, знаешь, как бедная Лиза у Карамзина, боюсь ужасно. Словно на мне проклятие имени: полюблю и закончу свои дни в нашем пруду.

Катя хихикнула.

— Тебя в честь императрицы назвали. — Подумала немного. — Стой, а Венгр?

— Ты знаешь, я о нем тут забыла совсем. С Венгром как-то все не так. Как с другом. Как с мальчишкой.

— Тоже мне нашла мальчика, — с недоверием произнесла Катя. И оживилась: — Слушай. Если у тебя какие-то вопросы, сомнения, я могу тебе все рассказать. — Она чувствовала, что, пожалуй, первый раз в жизни может чему-то научить сестру, а не наоборот. — Ты только скажи!

— Скажу, если придет время. А сейчас вали спать.

Кате хотелось еще поболтать, но Лиза проявила твердость. Наконец, младшая сестра ушла, скрипнула кровать в соседней комнате, стало тихо. Лиза полежала, вслушиваясь в тишину. За стеной негромко посапывала бабушка, Катька ворочалась еще некоторое время, потом все окончательно стихло.

И только тогда Лиза позволила себе уткнуться в подушку и зарыдать. Глухо, взахлеб, но так, чтоб никто не услышал: этому она научилась еще в детстве.

11