Побег - Кобрина Евгения

     – Пусть она уйдет! Она плохая! Плохая! Врунья! – а потом заглянула в глаза Дэрин: – Пусть она уйдет от нас. Выгони её! Выгони!

     Женщина укоризненно посмотрела на Кейтлин, что тихо стояла возле двери, а потом обратилась к девочке:

     – Почему ты решила, что Кейтлин плохая?

     – Все так говорят! Все! Она врунья и обманщица! И она будет мне злой мамой! Матчитхой! – в сердцах воскликнула девочка, неправильно повторяя услышанное слово.

     Женщина присела на корточки и посмотрела прямо на Милли:

     – А ты не слушай никого. Ты сама должна решать, плохая Кэйтлин или нет.

     – Она плохая! Плохая! Я решила!

     – Решила? Но ведь ты её совсем не знаешь еще, верно? Надо лучше её узнать, а потом решать.

     – Не хочу, не хочу лучше! Хочу, чтобы она ушла! Выгони её!

     – Милая, я не могу её выгнать. Она теперь часть нашей семьи.

     – А кто может? – утирая слезы, спросила девочка.

     – Твой отец может меня выгнать, – ответила ей Кэйтлин. – Только он.

     Дэрин резко глянула на девушку и сурово сдвинула брови:

     – Не подучивай ребенка!

     – Но это ведь правда, он может, – тихо ответила та.

     Милли повернулась к Кэйтлин:

     – А ты сама уйди! Уходи из нашего дома! Врунья!

     – Милли, – одернула её Дэрин и встала. – Ты должна проявлять уважение.

     – Не буду! Не хочу! – крикнула девочка и побежала по лестнице в свою комнату.

     Дэрин вздохнула и направилась за ней, но на середине лестницы её остановил голос Кэйтлин:

     – Поговорите с племянником. Так будет лучше для всех.

     Женщина обернулась к девушке:

     – Он всегда сам принимает решения. И не позволяет никому на себя влиять.

     – Уверена, слезы Милли все же окажут на него влияние.

     Дэрин сузила глаза:

     – Думаешь, нашла лазейку?

     Кэйтлин ничего не ответила и направилась к двери.

     – От дома далеко не уходить, – услышала она приказ Дэрин.

     Ей и не удалось бы уйти далеко от дома, даже если бы она и захотела. Девочки, наверное, те, что гуляли с Милли, все еще были возле дома. Завидев её, они вскочили с земли и начали быстро переговариваться. Кэйтлин пошла в сторону, и они двинулись за ней. Ком земли приземлился недалеко от её ног, и девушка резко повернулась.

     – Врунья! – крикнула самая смелая из детей. – Подлая врунья!

     И очередной ком земли полетел в её сторону. Кэйтлин сжала кулаки и отвернулась. Надо вернуть себе спокойствие любой ценой, не хватало еще сорваться на детей. Но крики продолжились, и её преследователи, держась чуть в стороне, вместе с ней повернули за дом.

     – Обманщица! Гадкая и подлая!

     Ком грязи ударил ей по ногам и испачкал платье. Девушка остановилась и глубоко вздохнула. Дети тоже почувствовали, что напряжение накаляется, и перестали выкрикивать всякие гадости. Кэйтлин медленно повернулась к ним:

     – Да я врунья, подлая и гадкая. Но вы тоже подлые, раз довели до слез ни в чем не повинного ребенка. Сомневаюсь, что друзья так поступают.

     Девочки замерли, а Кэйтлин продолжила:

     – Разве Милли виновата в том, что я врунья? Виновата, что её отец привел меня в свой дом? Это все её вина? Нет. Но почему-то сейчас плачет именно она.

     Дети начали отводить свои глаза, признавая её правоту.

     – И вместо того, чтобы пачкать свои руки и мое платье, лучше бы пошли и исправили то, что натворили.