Побег - Кобрина Евгения

     Ярость и тревога наполняли его до краев. Неужели в жизни все повторяется? Неужели ему не суждено обрести обычного счастья и покоя? Несмотря на обстоятельства, из-за которых Кэйтлин появилась в его доме, ему было хорошо с ней, и он на одно мгновение поверил, что и Кэйтлин может желать быть с ним. Но похоже у него на роду написано не быть счастливым с женщиной. Ула предала его через два года, а Кэйтлин не продержалась и двух дней. Но как далеко она ни сбежала, он найдет её, вернет и …

     А если с ней что-то случилось?

     Бартон доверился интуиции и побежал вдоль берега, вглядываясь вдаль. Он резко остановился, когда из-за тени высокого кустарника показался силуэт, в котором он узнал свою жену. Она медленно шла в сторону дома, неся в руках свою обувь, волосы её были распущенными и влажными, а платье чуть льнуло к телу, говоря о том, что недавно она купалась в океане. Завидев его, Кэйтлин чуть сбавила шаг и перекинула волосы назад. Она медленно подошла и остановилась в паре метров от мужа.

     Она не сбежала – камень свалился с его души. Но потом ярость снова наполнила его: она ослушалась, ушла далеко без позволения, хотя он предупреждал об этом.

     Кэйтлин опустила глаза, читая на его лице ярость:

     – Я гуляла и зашла далеко…

     – Подойди, – перебил её Бартон. 

     Девушка быстро поправила волосы, скрывая свое беспокойство, но осталась на месте:

     – Я просто забыла…

     – Я велел тебе подойти.

     Кэйтлин сделала небольшой шаг вперед, не решаясь смотреть на мужа.

     – Разве я не говорил тебе предупреждать меня, когда ты уходишь из дома?

     – Говорил.

     – Смотри мне в глаза.

     Она быстро подняла голову и наткнулась на его яростный взгляд:

     – Но тебя не было дома, когда я уходила и… – попыталась оправдаться она, но почувствовав, что этим только усугубляет положение, замолчала. – Я виновата.

     – В чем ты виновата?

     – В том, что ослушалась тебя. Ты накажешь меня?

     – Да, – ответил Бартон и обхватил пальцами её запястье.

     Мужчина повел девушку за собой к дому. С каждым шагом его ярость уменьшалась, она не пыталась бежать и это главное. Но он не должен спускать этого, она должна усвоить урок послушания.

     – Ты купалась? – спросил Бартон.

     – Да, – тихо ответила Кэйтлин, покорно идя за ним.

     – Вода еще слишком холодная. Ты хочешь заболеть?

     – Нет.

     Они подошли к дому, но мужчина не повел её внутрь, а направился к конюшне. Он снял со стены какой-то кожаный мешок и повел её дальше, к бане. Зайдя внутрь и закрыв дверь, Бартон отпустил запястье жены и зажег свечку в лампе на стене. Кэйтлин с тревогой поглядывала на кожаный мешок, который мужчина бросил на лавку. Бартон зажег еще пару светильников и наконец повернулся к ней.

     – Раздевайся.

     Кэйтлин нервно сглотнула и снова посмотрела на мешок:

     – Что в этом мешке?

     – Я велел тебе раздеться.

     Липкий страх покрыл её тело. Отдаленное место, в которое он привел её, этот кожаный мешок с непонятным содержимым и его сдержанно-холодный взгляд сделали свое дело. Кэйтлин медленно попятилась и призналась:

     – Мне страшно. Пожалуйста, скажи, как ты меня накажешь.

     – Тебе и должно быть страшно. Страх избавляет от глупых поступков. Ты ушла без разрешения, бродила одна в темноте да еще и полезла в ледяную воду. Все это глупо и непозволительно. И я накажу тебя за это, чтобы больше у тебя не было желания делать глупости. А сейчас раздевайся.