Побег - Кобрина Евгения

     – Что, стыдно?

     Девушка снова промолчала, а Дэрин нет:

     – Не нравишься ты мне, и не буду я этого скрывать. Вроде и не ленишься, делаешь, что скажут, с виду вся такая правильная и тихая. Только нет к тебе доверия. Вот нет и все! А откуда, скажи, ему взяться? А? Кто это из стаи своей бежит? Где это видано! Семью, что тебя приютила, опозорила. Тетка твоя ходит, как в воду опущенная, а в чем её вина? А? Ни в чем вины её нету, и все ей об этом говорят, только разве ей легче от этого? А дядя твой Роб и вовсе о тебе слышать не желает, разве ж это дело? – женщина ненадолго замолчала, усердно замешивая тесто, а потом остановилась и взглянула на девушку: – Ну, что ты молчишь!

     – А что говорить? – тихо спросила Кэйтлин.

     – Что говорить? Вину свою признать.

     – Я виновата, – покорно сказала девушка.

     Дэрин резко села на стул, отодвигая от себя миску:

     – Нет, вы посмотрите на неё! Она виновата! Прямо сама покорность! Характера что ли в тебе нет совсем?!

     Кэйтлин наконец подняла глаза на женщину:

     – Что вы хотите от меня? И так плохо и по-другому. Что ни скажу, что ни сделаю, все не так.

     – Да, не так! А что ты хотела, чтоб я тебя с распростертыми объятьями приняла? Обманщицу, которая из стаи бежала? Этого хотела?

     – Нет. Я вообще ничего не хочу, – тихо ответила девушка.

     Женщина внимательнее на неё посмотрела и придвинулась ближе:

     – Ну что с тобой не так? Что? Зачем ты из стаи бежала? Расскажи. Может, обидел тебя кто, а ты побоялась к Альфе с этим пойти? Так?

     Кэйтлин посмотрела прямо на женщину:

     – Никто не обижал меня.

     – Тогда что?

     – Я не стану рассказывать ни вам, ни кому другому, – честно призналась девушка. – Вы вините меня правильно, я виновата: и что семью опозорила, и что стаю обманула. И наказание я заслужила, только жить здесь не наказание для меня. Бартон человек честный и не обижает, Милли приветливая и милая. И вы тоже, хоть и не нравлюсь я вам, а напраслины на меня не наводите и злость не вымещаете, справедливы ко мне. Так что за свой поступок только слова недобрые и мнение плохое мне в наказание.

     Женщина внимательно смотрела на девушку, и не находила в её лице ни тени лукавства.

     – Я виновата, – повторила Кэйтлин, а потом добавила: – но вернись все назад, опять бы также поступила, опять из стаи бежала бы.

     Женщина только головой покачала:

     – Не пойму, что в тебе живет, беда какая или помутнение. Только одно знай, ты теперь его жена, и он тебя никуда не отпустит. Беги - не беги, а он догонит и вернет. Его ты теперь, и второго шанса он не упустит, наученный жизнью. Так что забудь об этом, забудь навсегда! Ты в этот дом вошла, в нем до смерти и останешься, рядом с мужем своим.

     Кэйтлин ничего не ответила женщине и поднялась, закончив завтрак. Дэрин снова заговорила:

     – Если помутнение в тебе – излечись и забудь. А если беда, ему открой, он поможет тебе, так как за жизнь твою теперь в ответе.

     Девушка молча вышла из кухни. 

     В дом влетела Милли и хлопнула дверью, в глазах у неё стояли слезы. Она быстро глянула на Кэйтлин и разрыдалась.

     – Что случилось? – спросила та, подходя к девочке.

     Но Милли увернулась от её рук и побежала на кухню:

     – Дэрин! Дэрин!

     Женщина показалась на пороге кухни, и девочка уткнулась в её юбку. Дэрин растерянно погладила малышку по голове:

     – Что с тобой, милая?

     Милли оторвала руки от ног женщины и указала пальцем на Кэйтлин: