Восточная мудрость - Омар Хайям, Конфуций, Саади Ширази, Лао-цзы

Чтоб райского стал ты достоин житья,

Пройди через ад отреченья от «я».

Бывает трудом хлебороб угнетен,

Но, жатву собравши, покоится он.

На пиршестве страсти блажен только тот,

Кто в руки заветную чашу возьмет.

Рассказ

Вот что повествуют путей знатоки,

Бродяги-провидцы, цари-бедняки:

Однажды в мечеть попрошайка-старик,

Прося подаяния, утром проник.

«Послушай, ведь здесь не жилище людей, –

Сказали ему, – здесь канючить не смей!»

Спросил попрошайка: «Так чей же сей дом?

Ужель бессердечны живущие в нем?»

«Умолкни, – сказали ему, – не греши

В дому господина вселенской души».

Взглянул на михраб, на лампады старик

И издал при виде их горестный крик:

«Как горько отсюда пускаться мне в даль,

От этих дверей удаляться как жаль!

Нигде не встречал я отказа мольбам,

Ужель мне откажут входящие в храм?

Нет! Здесь протяну я просительно длань

И верю: никто мне не скажет – «отстань!»

Остался и, длань простирая вперед,

Как нищий, в мечети он жил целый год.

Но вечером как-то бедняга постиг,

Что смертный к нему приближается миг.

Его осветили свечой в ранний час –

Как утром светильник, старинушка гас.

Шептал он (прислушайтесь к этим словам):

«Толцытесь, и двери отверзятся вам».

Коль истин взыскуешь, исполнися сил;

Ах, разве бывает алхимик уныл?

Ведь злата потерю готов он стерпеть

В надежде, что золотом сделает медь.

Все можно на злато купить, но ценней

Нет вещи, чем близость к любимой своей.

Но если любимая мучит тебя –

Ищи, и другая утешит, любя.

Напрасными муками сердце не мучь –

Огонь сей погасит живительный ключ.

Но если нет равной по прелести ей,

Терпи и довольствуйся долей своей.

Тогда лишь с мучителем сердца порви,

Коль можешь утешиться ты без любви.

Рассказ

Очей некий старец всю ночь не смыкал

И утром молитвенно к богу взывал.

Но голос таинственный молвил в ответ:

«Бесплодны моленья твои, о аскет!

Господь не услышал твой стон и мольбу,

Ступай и оплакивай злую судьбу».

И снова всю ночь промолился старик;

Догадливый молвил ему ученик:

«К чему же напрасно стараться теперь?

Сия пред тобой не отверзется дверь».

Кровавые слезы струя по лицу,

С отчаяньем старец ответил юнцу:

«О юноша! Здесь бы я зря не стоял,

Когда бы другую дорогу я знал.

Коль другу уехать желанье пришло,

Я сзади рукой ухвачусь за седло.

Тогда лишь от двери уйду я, поверь,

Коль будет другая доступная дверь.

Я знаю: на эту наложен запрет –

Что ж делать? Иного ведь доступа нет».

Так молвив, на всякую жертву готов,

Поник он. Но с неба послышался зов:

«Хоть ты недостойно, неправедно жил,

Приди! Постоянством стал богу ты мил».

Рассказ

Про мужа одна молодая жена

Отцу говорила, печали полна:

«Ужель ты потерпишь, чтоб мой муженек

Меня на печальную долю обрек?

Поверь, о родитель, страдать никому,

Как мне, не приходится в нашем дому.

Мы рядышком с ним, как двоешка-миндаль,

Должны бы делить и восторг, и печаль,

А он между тем вечно мрачен на вид,

Улыбкой меня никогда не дарит».

Внимательно в жалобу дочери вник

И молвил почтенный и мудрый старик:

«Тебя красотою пленил он, о дочь,

Что ж делать? Печаль ты должна превозмочь».

Коль милому в мире подобного нет,

Терпи, ибо с ним разлучаться не след.

О, как убежишь от того, кто с тобой

Мгновенно покончит, кивнув головой?