Больше, чем жизнь - Измайлова Кира Алиевна

   -Ты правда ничего не почувствовал? - тихо спросила Эсси.

   -Горячо было, но терпимо, - ответил я. - Хозяин особенно меня ценил за то, что я почти не ощущаю боли. Таких людей очень мало.

   Хадрисс устроился по другую сторону костра, недовольно посматривая на меня маленькими медвежьими глазками. Ну, его можно понять... Я же рассматривал камешек с выцарапанным на нем знаком. Перебрав остальную добычу, ничего похожего я не нашел, а вдобавок не смог вспомнить, в какую именно посудину был вставлен проклятый камень! Хадрисс же вообще не обращал на это внимания, когда ломал... Спасибо Эсси, она припомнила какую-то чашу, но найти ее останки в перекрученных кусочках серебра теперь уже было немыслимо.

   Итак, что получается? У меня был камень с выцарапанным на нем знаком, я бросил его в огонь... вышло зрелищно. Я не произносил никаких особых слов, я сроду не знал ни единого заклятия или даже простейшего заговора! Значит, я здесь ни при чем. Сработал сам камень либо знак на нем, об этом мне доводилось слышать. Вот только... случилось это единожды или может повториться вновь? А если так, как заставить работать неведомое колдовство? Ладно, это могло подождать!

   Пока же я снова раскинул свои камешки.

   Ничего нового. Вот он я, вот Эсси -- уже вплотную ко мне, вот Злата с Золотом. Крупный коричневый голыш -- наверняка Хадрисс. Он чуть поодаль от нас всех, и именно к нему обращают острые грани опасные красные осколки. Это ему грозит опасность, и я непременно скажу ему об этом! Правда, настигнет его какая-то беда еще не сегодня и не завтра: всё это творится во втором круге. А на границе с внутренним кругом оказался белый плоский камешек с хорошо заметной темной извилистой жилкой. Река, надо полагать. И вот за рекой-то Хадриссу и нужно будет поберечься...

   А вот непонятная грудка камешков наконец легла так, что можно было хоть что-то разобрать. Теперь я вижу -- серый слоистый обломок накрывает россыпь мелкой цветной гальки. Что-то странное, неизвестное идет к нам, а мы можем только убегать: вот во внешнем круге замысловатой формы камешек, похожий на силуэт лошади. Везунчик, вынесешь ли?..

   -Тебе правда не было больно? - спросила Эсси, когда Хадрисс засопел по свою сторону костра.

   -Почти, - ответил я.

   -А теперь?

   -Теперь вообще ничего не чувствую, - сказал я чистую правду.

   -Ясно, - вздохнула она, исчезла и больше не появлялась. Интересно, что она видит на самом деле?

   -Север... - вскоре подполз ко мне Золот. - Злате плохо! Она кашляет так...

   -Простыла, - равнодушно сказал я. - Холод-то какой! Небось, не привыкла на земле ночевать? Ты возьми вон попону, что ли, укрой ее, все теплее...

   -Ее знобит, - не отставал он, - может, ляжем по обе стороны? Лучше будет!

   -Хадрисса позови, - ответил я. - Он как печка. А на мне вся одежда мокрая, как бы хуже не сделать!

   Золот ушел обратно, но к оборотню не полез, хотя попону взял. К утру княжне стало хуже, ее надрывный кашель слышно было, наверно, за полдня пути.

   -Здорово, - сказал Хадрисс, посмотрев на нее. - Больной девки нам только и не хватало!

   -А, - отмахнулся я. - Выживет. От простуды не помирают.

   -Ага, - фыркнул он. - Вспомни зимнюю кампанию!

   Я помнил. Прекрасно помнил, как люди и нелюди выхаркивали легкие на снег, как сгорали от лихорадки, как проваливались в полыньи... Но там был мороз, теперь же весна!

   -Весна весной, - ответил на мои невысказанные мысли Хадрисс, - а что проку? Никаких целебных трав еще не выросло. Помрет девка!

   Золот вздрогнул и посмотрел на нас, как на врагов.

   -Да брось, - сказал я, - ручей же рядом. Пойду, коры надеру, неужто там серебристой ивы не найдется?