Больше, чем жизнь - Измайлова Кира Алиевна

   -Ну ладно, - неожиданно оставила она эту неприятную тему. - Значит, тут перечислены твои предки? Всякие деды, бабки и так далее?

   -Именно. А еще их братья, сестры, мужья, жены и прочие... Мы ведь в глуши жили, народу вокруг не так уж много, надо знать, кто тебе кем приходится, чтоб случайно на близкой родственнице не жениться.

   -А ты где здесь? - снова уставилась Эсси на рисунок.

   -Вот, - я не глядя ткнул пальцем. - Ньорт Головешка, сын Йолли Совы и Дильяна Шестипалого.

   -А почему Головешка?

   -Потому что волосы черные. У нас в роду такие встречаются, но редко. Вот, прадеда моего тоже Головешкой прозвали. У матери такое имя потому, что она на ярком свету видела плохо, а у отца на левой ноге действительно шесть пальцев было.

   -И что, у вас это вот прозвище с детства - и на всю жизнь? - удивилась Эсси. - А если человек вырастет и, скажем, захочет другое имя?

   -Такое тоже бывает, - ответил я и указал еще одно место на наколке. - Мой самый старший брат, Шюрь, например, из таких. В детстве его Пузырем звали, потому что толстый был. А потом он вырос, похудел, сил набрался и измордовал тех, кто его дразнил, одного чуть до смерти не забил... С тех пор его стали Диким называть.

   Когда я уходил из дома, Шюрь был здоровенным, на голову выше отца детиной с мрачным взглядом и тяжеленными кулачищами. Боялись его не только сверстники.

   -Правда, - добавил я справедливости ради, - старое-то прозвище уже не сотрешь, только новое добавить можно. Так он и останется для потомков Диким Пузырем...

   Эсси рассмеялась.

   -Ты меня обманываешь!

   -Не думаю даже, - заверил я. - Вот из-за таких штучек мы особенно и не рвемся ничего менять. Ну, Головешка и Головешка, а поди знай, почему так прозвали: только за то, что масти такой уродился, или за то, что чью-нибудь деревню сжег? Так-то...

   -А вот еще, - не отставала Эсси, - ты сказал, что твое имя Ньорт, но называешь себя Севером... Почему?

   -Просто перевел, вот и все. А то Ньорт для этих краев слишком необычно звучит.

   -Тогда я не понимаю, - нахмурилась она. - Если так, то почему ты не перевел имена родителей и брата? И если они у вас значащие, как вы разбираете, где имя, а где прозвище?

   Я задумался: мне такие вопросы никогда в голову не приходили.

   -Даже не знаю, - сознался я наконец. - Ну, родители - ладно, они у меня вполне божественная парочка...

   -То есть?

   -Йолли - это имя морской богини из младших, - пояснил я. - А Дильян - лесной дух-покровитель. Тоже, можно считать, почти бог. У нас часто называют детей в честь какого-нибудь божества посимпатичнее, считается, что это к удаче.

   -А именами старшей шестерки не называют?

   Я помотал головой.

   -Только если часть возьмут, и то редко. Ну вот, например, если у кого-то имя начинается с "калью" или "лью" - это наверняка в честь Величайшего.

   -А... - судя по выражению лица Эсси, она меня не поняла.

   -Величайший - Кальювусан, - напомнил я.

   -У нас его совсем иначе называют, - сказала она удивленно. - Как же так, боги ведь одни и те же!

   -Ну, у Величайшего не одно имя, - пожал я плечами. - Ничего странного я тут не вижу! Так вот... вообще нечасто встретишь человека с таким именем. Того, кто сына так назовет, непременно гордецом считать станут, особенно если ребеночек еще не слишком хорош удастся. Да и маяться ему потом всю жизнь, оправдывать такое имя... А так - старшую шестерку вообще, знаешь ли, лишний раз да без дела лучше не поминать. Мало ли, в каком они нынче настроении!

   -И Великого Нижнего тоже?..

   -Конечно.

   -А то, что ты ругаешься все время: пропасть, проваль, - это разве не обращение к нему?

   Я почесал в затылке.