Флэшмен и краснокожие - Джордж Макдоналд Фрейзер (1982)

Полагаю, что именно в этот момент он начал если не доверять, то хотя бы прислушиваться ко мне. Да почему бы и нет, раз я говорил с ним так откровенно, как ни с кем другим, насколько мог припомнить? Так или иначе, Пятнистый Хвост кивнул и заявил, что подождет и подумает, как ему завтра выступать перед всеми. И, словно между прочим, уже уходя, он спрашивает вдруг:

– Почему твоя золотоволосая леди прятала свою красоту сегодня? Она не надела блестящих камней, а молочно-белое тело спрятала под грубой тканью. Может, ты побил ее и ей пришлось спрятать синяки, или она сердится и поэтому скрывает прелести, которые так радуют мужчин?

Я, не моргнув глазом, отвечаю, что она оставила свои роскошные наряды на Востоке как не подходящие для фронтира, и Хвост издает жуткий рык.

– Тогда сердце мое печально, – громыхает он, – ибо чем больше видно ее, тем лучше. Сердце мое поет, когда я смотрю на нее. Она сверкает. Мне нравится смотреть на нее во всем блеске! Йун! Мне хочется… – и, к моему удивлению и ярости, прямым текстом, облизывая при этом губы, излагает, чего именно. Причем кому? Ее мужу! Полагаю, это расценивалось как комплимент. – От-чень хорошо! Хан, хопа! От-чень хорошо!

И оставив меня стоять столбом, вождь отбыл.

Делегация была вся внимание, слушая пересказ слов вождя (насчет Черных Холмов, разумеется). Свою собственную позицию в разговоре я предпочел не обнародовать. Я выразил мнение, что Пятнистый Хвост склонен пойти на сделку, если таковая окажется достаточно выгодной; ему, быть может, удастся даже склонить Красное Облако, и тогда они вдвоем наверняка смогут убедить три четверти индейцев, прибывших на встречу. Непримиримые противники останутся, но если предложение будет достаточно привлекательным, то в конце концов даже им не удержаться от соблазна.

Терри и Коллинз выглядели обрадованными, но духовная особа закусила губу.

– Каким бы щедрым ни было предложение, мы просим уступить землю, которую они почитают священной. И хотя мы можем испытывать лишь омерзение к их отвратительному культу, я задаю себе вопрос: неужели индейцы и впрямь согласятся принять эти… да-да, серебряники?

Он взволнованно заморгал, и Эллисон ободрил его покровительственной улыбкой.

– Со всем уважением, преподобный отец, я не уверен, что их так называемое религиозное рвение имеет серьезную духовную основу. Сам образ их жизни вряд ли подразумевает такое, и у меня есть сильные сомнения, что привязанность краснокожих к Черным Холмам была бы такой крепкой, если там не нашли бы золота, – сенатор самодовольно ухмыльнулся. – Нет, джентльмены, я полагаю, полковник прав и индейцы продадут Холмы. Что до цены, то это мы посмотрим. Дикарь, представления которого о времени и пространстве столь причудливы, что ему не под силу понять, как за день пути по железной дороге он проделывает большее расстояние, чем за день скачки на мустанге, наверняка имеет столь эксцентричный взгляд на цену вещей. Принцип pro pelle cutem – когда шкура идет по цене шкуры, они понимают, но там, где речь заходит о больших финансах, это мы еще посмотрим.