Изумрудный шторм - Уильям Дитрих (2010)

Мы разделились на две команды. Одна из групп начала прорубаться к основанию мортиры снизу, держа инструменты над головами, а вторая принялась пилить и рубить палубу наверху, у основания орудия, причем этих людей пришлось привязать к линю, натянутому между грот-мачтой и бушпритом, чтобы их не унесло в воду, когда очередная волна захлестнет палубу.

– Быстрее, быстрее! – подбадривал их я, когда первая группа начала подниматься по трапу на палубу. – Рифы уже близко! Последние крепления надо снять, подгадав приход волны, которая подхватит и унесет этого монстра.

– А нам что делать, мсье Гейдж? – услышал я еще чей-то голос и оглянулся.

Это был Мартель – он сидел в кандалах, куда прежде заковывал своих рабов. Негодяй внезапно ожил и теперь указывал на своих подручных.

– Не путаться под ногами, вот и всё, – бросил я ему.

Он поморщился от боли – раны давали о себе знать – и стал спорить:

– Дело пойдет быстрее, лишние руки тут всегда пригодятся. Четверо моих людей вполне способны помочь. Можете держать меня на цепи, если хотите, но ради бога, вы же должны понимать, что эти крепкие ребята помогут спасти ваших жену и сына!

Я заколебался. Этому человеку я доверял не больше, чем какой-нибудь престарелый страдающий артритом граф – молоденькой и хорошенькой женушке, которую он купил на неправедно нажитое наследство, однако время поджимало. Каждая сэкономленная секунда увеличивала шансы миновать коварные рифы, на которые нас несло. К тому же при мне имелись пистоль и нож, а Леон и его мерзавцы-подручные вооружены не были.

– Только не оставляй нас здесь, американец! Мы же утонем! – взмолился один из них.

Что ж, часть из этих негодяев убиты, другие – ранены, а остальные опасности не представляют, решил я.

Выбрав четверку самых крепких, в том числе и Ворону, я снял с них кандалы, и они разрыдались от благодарности.

– Вы просто святой! – восклицал Ворона.

– Давайте за работу, спасайте свои и наши задницы! – прикрикнул я на них. – Скалы уже близко.

Рев прибоя становился все громче. Я развернулся и собрался было подняться на палубу.

Но ведь я обещал Мартелю фатальную встречу с Дессалином, верно? Неожиданно мне стало ясно, что последнее, чего хотел этот мерзавец, так это успешного завершения нашего плавания. И для него и его подручных единственным способом получить вожделенные сокровища было прикончить всех нас. Но, увы, я слишком поздно это понял. Они заранее, с отчаянием обреченных, спланировали этот ход.

И я получил удар по затылку сзади.

Я упал, перед глазами у меня все поплыло, и ключ от кандалов выпал из моих пальцев. Кто-то тут же подхватил его, и я услышал металлический скрежет: наши пленники освобождали друг друга. Я перекатился на спину и попробовал выстрелить, но пистоль намок, и раздалось лишь бесполезное щелканье. Один из раненых набросился на меня, метнув мне прямо в голову топор. Я каким-то чудом увернулся. Оружие застряло в деревянном полу, и это дало мне время выхватить нож и вонзить его ублюдку прямо под ребра. Кажется, это был Канюк. Он тихо охнул и упал замертво.

От тошнотворной, выматывающей душу качки мне казалось, что все происходит страшно медленно. Другие члены банды не обращали на меня внимания: они дружно устремились к сундукам с сокровищами, отперли их и стали набивать карманы.

Но где же Мартель?.. Я выдернул топор из доски, не выпуская из другой руки окровавленный нож.

Француз уползал в противоположном направлении, куда-то к корме. К одной его щиколотке по-прежнему была прикована цепь, которая волоклась за ним, извиваясь, точно хвост ящерицы. Хочет где-то спрятаться?

Но нет, он схватил топор. И я с ужасом осознал, что он собирается делать.

– Леон, прекрати! – закричал я во весь голос.

Он обернулся. Глаза его сверкали, а губы кривились в усмешке.

– Милосердие – это глупость, – заявил он в ответ.

– Если потопишь корабль, мы все умрем!