Корабль мечты - Лука ди Фульвио (2013)

– Вскоре ты узнаешь, что моя война – вовсе не те игры в бирюльки, к которым ты привык. Для таких людей, как я, война – дело серьезное. Тут правил нет. Все позволено!

Ланцафам оттолкнул его.

– Ты думаешь, ты бывалый вояка, – сказал Скарабелло. – Но вскоре ты поймешь, что ты новичок в этом кровавом деле. – Он демонстративно поклонился и пошел к лестнице.

– И чтобы ты тут больше не показывался, гнида! – рявкнул Ланцафам.

– Ах, в этом ты можешь быть уверен. – Скарабелло даже не оглянулся. Он тихонько рассмеялся, словно все происходящее его забавляло.

– Удвойте охрану, – приказал Серравалю Ланцафам.

Доннола посмотрел на Исаака и, когда доктор кивнул, поднял мешок с бинтами и пошел вниз по лестнице. Исаака охватили недобрые предчувствия. У него холодок побежал по коже. Доктору хотелось остановить Доннолу, но им срочно нужны были новые бинты. Глядя помощнику вслед, Исаак думал о том, как привязался к этому человечку.

Доннола чувствовал, что у него подкашиваются ноги. Вот уже несколько дней он требовал от своего тела большего, чем оно было способно. Но Доннола знал, что это последние дни, в которые он еще сможет помочь доктору. Он так и не заставил себя рассказать Исааку о случившемся. Может быть, потому, что ему было стыдно. Стыд и смущение охватили его, когда однажды утром несколько дней назад он обнаружил на своем теле столь знакомый ему нарыв. Вначале Доннола успокаивал себя тем, что это обычное раздражение кожи, но на следующий день нарыв никуда не делся, только стал больше. К тому времени Доннола уже прекрасно разбирался в таких ранках. В конце концов, он видел их каждый день, чистил, накладывал на них повязки. Это была французская болезнь.

– Ну что, Доннола, не продолжить ли нам разговор?

Он как раз направлялся к лодке на Рива-дель-Вин, когда сзади послышался этот голос.

Доннола почувствовал, как кровь стынет у него в жилах. Ему даже оглядываться не надо было, чтобы понять, кто с ним заговорил. Чья-то рука схватила его за шиворот.

– Ты ведь не против прогуляться с нами, верно? – спросил его Скарабелло.

Одноглазый подхватил Доннолу под руку, второй охранник Скарабелло пристроился с другой стороны, заставляя коротышку идти с ними.

– Но мне нужно… сдать… – пробормотал Доннола, указывая на бинты.

Скарабелло вырвал у него мешок из рук и бросил посреди переулка.

– Вот видишь, все уже сделано.

Стоило им отойти, как к мешку подбежало несколько малышей. Достав бинты, дети принялись бегать с ними по улице, размахивая ими, точно флагами.

– Пожалуйста, Скарабелло… – пролепетал Доннола.

– О чем ты?

– Я ничего плохого ведь не делаю…

– Может, и так, Доннола, может, и так, – сочувственно протянул Скарабелло, погладив коротышку по лысине. – Но мне нужно преподать им урок, ты ведь понимаешь это, верно?

– Пожалуйста…

– Мне очень жаль, Доннола, но ты сам видел, что со мной сотворили. Ты только посмотри на мое лицо. Попробуй понять меня.

По мановению его руки охранники потащили Доннолу за церковь Сан-Джакомо.

Дойдя до Старых торговых рядов, они нашли укромный уголок и там остановились. Скарабелло достал из-за пояса длинный нож.

– Мне очень жаль, – повторил он.

Доннола смотрел на беловолосого с ножом в руках. Всю свою жизнь этот маленький человечек боялся всех и каждого, хотя и успел даже побывать солдатом на войне. Но теперь, глядя смерти в глаза, он не испытывал страха. И Доннола понял почему. Этот нарыв в последние дни помог ему привыкнуть к мысли о смерти. И не только. Не только. «Благодарю тебя, Господи, – подумал Доннола. – Я и не знал, какой чудесный дар ты преподнес мне». Он смотрел на лицо Скарабелло, на разбитую губу, до сих пор кровоточившую после удара капитана Ланцафама, на запекшуюся кровь по краям ранки. Улыбаясь, Доннола сунул руку себе в штаны и впился ногтями в нарыв. Его охватила жгучая боль, но Доннола стерпел.