– Они отправятся в путь ближайшим рейсом, – с готовностью заявил майор Эрскин. – Им, конечно, надо будет рассказать об английских традициях. Думаю, этим займутся доктор Мак-Эган с супругой.

Доктор Мак-Эган был тем самым врачом, который сообщил рани, что в Джханси не было чумы. Именно его раджа в порыве раздражения выгнал незадолго до своей смерти.

На лице рани появилась тень надежды.

– Что скажешь? – спросила она у отца. – Что о них подумают, когда они вернутся?

Но и Моропант, кажется, испытывал всеобщее воодушевление.

– Если они преуспеют там, где потерпел поражение Умеш Чандра, людям будет все равно, пусть даже они побывали на луне!

Все рассмеялись. Не было особой причины на то, чтобы нам не удалось осуществить задуманное. Англией управляет женщина. Джханси также правила женщина, которая посылает ей через моря и океаны в качестве своих послов двух женщин-телохранительниц.

– Учиться начинайте немедленно, – распорядилась рани.

Три недели, проведенные мной и Джхалкари в обществе миссис Мак-Эган, оказались незабываемыми.

Первая наша встреча по воле рани должна была состояться утром после занятий йогой. Хотя мне полагалось иметь ясное сознание, я не могла выбросить из головы мысли об Англии. Лежа на джутовой циновке, я думала о том, что буду испытывать, идя по улицам Лондона. Я старалась представить себе еду, городские виды, но у меня ничего не получалось. Лондон Шекспира отстоял от современности на целых два столетия. Даже Шекспир не мог ничего рассказать о том, что мне доведется увидеть.

– Именно поэтому я здесь, – сказала мне прибывшая в Рани-Махал миссис Мак-Эган.

Одета она была в совершенно причудливый наряд. Ее живот был полностью прикрыт материей, а груди, наоборот, едва не вываливались из выреза платья. Талия казалась необычайно узкой. Платье ее было зеленого цвета, как и шляпка, и отделка на башмаках. На руках у нее были белые перчатки, которые женщина стянула, как только прошла в комнату на первом этаже, которую рани отвела для наших встреч. Затем миссис Мак-Эган медленно, с необыкновенной грацией, никогда мне не свойственной, присела на один из тринадцати стульев, выставленных кружком к ее приезду. Как и Джхалкари, я была в красной ангаркхе. На правом боку висела кобура с пистолетом, на левом – сабля.

– Все собрались? – спросила она и улыбнулась.

Я посмотрела на Арджуна. Мне хотелось знать его мнение об этой женщине с глазами цвета голубой воды и бледной, словно сливочное масло, кожей, но капитан и другие девятеро стражей, которым выпало на долю сопровождать нас в плавании, старались не смотреть на неподобающий наряд миссис Мак-Эган.

– Ну? Смотрите не в пол, а на меня.

Если бы мужчины подчинились, они бы увидели молодую женщину с волосами цвета меда, уложенными на голове густыми локонами. Улыбка вновь озарила ее симпатичное лицо. Однако мужчины, и даже понимавший английский язык Арджун, продолжали смотреть в пол. Она перевела взгляд на Джхалкари и меня.

– Мужчины смущаются, – объяснила я. – Они не посмотрят на женщину, чья грудь…

Я взглянула на вырез ее платья. Женщина залилась румянцем. Точно так же краснел майор Эллис. Взяв в руки шаль, она закутала себе плечи. Один за другим мужчины отрывали свой взгляд от пола.

– Не знала. Женщины в Джханси все время ходят с обнаженными талиями.

– Полагаю, вид женской талии для вас – то же самое, что и вид женской груди для нас.

– Вижу, придется многому обучать, – молвила миссис Мак-Эган.