Протекционизм и коммунизм - Фредерик Бастиа (2011)

Обычно плодами такого воздействия пользуется сам народ, осуществляющий его. Но бывает и так, что плоды эти вырываются из рук народа другим народом, господствующим над народом-тружеником.

Я не буду здесь развивать дальше эту мысль, но поразмышляйте над ней и вы убедитесь, что между двумя агломерациями людей, в столь разных условиях, разница должна быть во всем – в нравах, обычаях, суждениях, организации, морали, религии. Различия и противоположности доходят до такой степени, что одинаковые слова, выражающие фундаментальные отношения, такие как семья, собственность, свобода, добродетель, общество, правление и правительство, республика, народ, имеют у противоположных друг другу народов совсем разный смысл и содержание.

Народ воинственный скорее всего полагает, что наличие семьи может ослабить храбрость солдата (да и мы так полагаем, поскольку запрещаем нашим солдатам заводить семью). Однако численность населения не должна убывать. Как решить проблему: да ее уже решили Платон теоретически, а Ликург практически: проблема решается кровосмесительством. А ведь Платон, Ликург – вот имена, которые нас научили произносить с чувством трепетного идолопоклонства.

Что касается собственности, то я убежден, что во всей античности не найдется ее приемлемого определения. Мы, в наше время, говорим: человек есть собственник самого себя, а следовательно, и своих способностей, и продукта применения своих способностей. Но могли ли римляне так думать: Владельцы рабов, могли ли они сказать, что человек принадлежит самому себе? Презирая труд, могли ли они утверждать, что человек – хозяин продукта своих способностей? Это означало бы для них возвести в систему коллективное самоубийство.

На чем же древние основывали понятие собственности? На законе, проникнутом самой зловещей идеей в мире, потому что идея эта оправдывает употребление и злоупотребление всем тем, что закону заблагорассудится объявить собственностью, будь то плод человеческого труда или даже сам человек.

В те варварские времена не лучше обстояло дело и со свободой. Что такое Свобода с большой буквы? Это совокупность самых разных свобод. Быть свободным, под свою ответственность, думать и действовать, говорить и писать, трудиться и торговать, преподавать и обучаться – вот они, эти свободы. Может ли так понимать свободу настроенный на нескончаемую войну? Нет, конечно. Римляне проституировали это понятие, называя свободой некую отвагу в раздорах и междоусобицах по поводу дележа военной добычи. Главари, лидеры желали забрать все, народ требовал своей доли. Отсюда – бурные собрания в Форуме, шествия на Авентинском холме, выступления трибунов, популярность заговорщиков. Отсюда пословица «Лучше умереть свободным…», перешедшая и в наш язык. Еще учась в колледже, я начертал на всех моих учебниках:

О, свобода! Как прекрасны

Твои бури для великих сердец!6

Ничего себе напутствие, ничего себе семя, брошенное в душу французской молодежи!

А что можно сказать о римской морали? Я не буду говорить здесь об отношениях отцы и сына, супругов, патрона и клиента, господина и слуги, об отношении человека к Богу, хотя и тут одно только рабство натворило множество гнусностей. Я буду говорить о том, что называют хорошей стороной республики, – о патриотизме. Что такое патриотизм? Ненависть к иностранцу. Разрушить любую цивилизацию, задушить всякий прогресс, прогуляться по миру с обнаженным мечом, приковать цепями женщин, детей, стариков к триумфальной колеснице – вот слава, вот доблесть. Этим жестокостям и зверствам посвящены мраморные статуи и песни поэтов. Как часто бились наши юные сердца от восхищения подобными зрелищами и, увы, от стремления подражать увиденному! А ведь именно в таком духе готовят нас к христианской и цивилизованной жизни наши профессора, наши почтенные священники, преисполненные, так сказать, лучезарности и добросердечности. Великой силой становится сугубая условность.