Пламенная роза Тюдоров - Бренди Пурди

– Елизавета. Бесс. – Он снова схватил меня за руку и прижал ее к своим губам так сильно, будто вообще не собирался меня отпускать. – Ты теперь королева и предстоятель англиканской Церкви. Этот титул передал тебе по наследству твой могущественный родитель, перевернувший мир, только бы развестись с прежней своей супругой и жениться на твоей матери. Эми – не Екатерина Арагонская, а простая крестьянка, она слишком глупа и слаба, чтобы выступить против нас, и все, что тебе нужно, – это лишь…

– Нет! – Я выдернула свою руку из его ладоней. – Даже не смей заговаривать со мной об этом, Роберт. Выбрось эти глупости из головы, если не желаешь попасть в немилость. Будь уверен, я могу забрать у тебя все, что дала. Как ты возвысился по моей воле, так можешь и низвергнуться обратно на бренную нашу землю – и мой отец сказал однажды матери те же слова, устав от ее настырности и воспылав страстью к другой. То же самое говорю тебе и я. Я не принесу свою власть в жертву плотским утехам, и даже если все же решусь выйти замуж, то все равно не выполню твою просьбу! А теперь уходи! – Я отвернулась от него и, пройдя вглубь комнаты, остановилась у огромного мраморного камина, в воцарившейся тишине постукивая пальцами по синеватому камню.

– Не насладись твой отец этими самыми плотскими утехами, тебя бы на свете не было! – прокричал Роберт.

Я схватила бронзовую фигурку Феникса с полки и швырнула ею в него, но Роберт ловко увернулся.

– Раз ты любишь меня не так сильно, чтобы позволить мне развестись и тем самым исправить глупую ошибку молодости, то нашему сыну не суждено появиться на свет! – продолжил он. – А Англия лишится короля, чье величие затмило бы самого покойного Генриха!

– Так тому и быть! – коротко ответила я и скрылась в опочивальне, велев Кэт запереть дверь и больше никого ко мне не впускать.

Но долго злиться на Роберта я не могла. Войдя в спальню на двенадцатый день после Рождества, чтобы переодеться перед вечерним торжеством, я обнаружила на своей кровати разложенное ярко-зеленое бархатное платье с расшитыми золотом и жемчугами лифом и верхней юбкой. Его высокий воротник с золотистым кружевом, напоминавшим чудесную филигрань, красиво обрамлял мое лицо. Рядом с этим нарядом лежала пара вышитых зеленых бархатных туфелек, на которых поблескивали изумруды, и пара шелковых подвязок для чулок. Там же я обнаружила золотую сеточку для волос и шпильки с изумрудами и бриллиантами, кольца с такими же камнями и чудесное ожерелье с самоцветами, зелеными, как молодая трава.

Когда я оделась и собралась отправиться в тронный зал, на пороге появился Роберт. Он почтительно поклонился мне, неотразимый в своем зеленом бархатном придворном одеянии, сверкающем зеленью изумрудов и радугой бриллиантов. Вдруг он нагло забрался мне под юбки, Кэт и фрейлины ахнули от изумления: да как посмел лорд Роберт столь дерзко обойтись с королевой Англии! Но Роберта это не смутило, он лишь победно улыбнулся, мои юбки зашелестели под его пальцами – это мой конюший развязал подвязку, удерживающую шерстяной чулок. Затем он достал из-за пазухи что-то завернутое в черный шелк и торжественно развернул его.

– Шелковые! – с гордостью объявил он и стал медленно, бережно надевать шелковый чулок на мою ногу, ласково касаясь кожи. Закончив, он вернул подвязку на ее законное место и проделал все то же самое со второй ногой.

– М-м-м! – восхищенно выдохнула я, прикрыв глаза и наслаждаясь касаниями шелка и теплых рук Роберта. – Какие они тонкие, какие изысканные! Отныне стану носить только шелковые чулки!

– Я лично стану поставлять их вашему величеству, дабы никогда больше грубая шерсть не касалась этих алебастровых ножек! – поклялся он.

Затем он прижал ненужные мне теперь шерстяные чулки к губам и спрятал их за пазуху как «знак благосклонности», поднялся, взял меня под руку и повел в тронный зал, где обещал устроить для меня какое-то особенное представление.