Пламенная роза Тюдоров - Бренди Пурди

– Не верьте ему, мисс Эми. Варенья чудесные, хоть там как его светлость о них отзывается. Я и сама в зимнюю пору лучше бы полакомилась хлебом с вишневым джемом, чем рубином, когда в саду ягод нет. Рубины можно только купить, и вообще, вишни мне кажутся более ценными, чем эти камни, хоть они и блестят. Вы же прекрасны такая, какая вы есть, и мы все так думаем, не я одна!

С этими ее словами хором согласились и другие слуги:

– Конечно же, мисс Эми!

Я улыбнулась доброй женщине и сжала ее руку, после чего кивком поблагодарила остальную челядь, и тут до нас снова донесся нетерпеливый голос моего мужа:

– Эми, ты идешь?

Я подобрала юбки и стремительно взлетела по лестнице, что вызвало у него новую вспышку недовольства – на этот раз тем, что мои деревянные башмаки громко стучат. Он велел мне «снять с себя эти уродливые вещи», заявил, что «женщина не должна походить на лошадь, цокающую копытами по мостовой, а настоящая леди и вовсе не позволит себе бегать, словно ребенок». Кроме того, он заметил, что «эта обувь совершенно не годится для женщины благородных кровей, а лишь для крестьянки, которая вынуждена либо носить такие уродливые башмаки, либо и вовсе ходить босиком».

– Да, Роберт! – задыхаясь, кивнула я, столкнувшись с ним у дверей в покои.

Затем я послушно сбросила башмаки и, неловко повернувшись, споткнулась, из-за чего мне пришлось ухватиться за перила находившейся рядом лестницы, чтобы удержаться на ногах и не скатиться по ступеням вниз.

Пробурчав что-то себе под нос по поводу моей неуклюжести, Роберт обнажил кинжал, и сердце мое едва не выскочило из груди, когда муж направился ко мне с оружием в руках. На какое-то мгновение я решила, что он хочет убить меня! Но он лишь наклонился и острием кинжала вспорол один мой башмак, а затем и второй, после чего распахнул окно и вышвырнул их на улицу со словами: «Там этому мусору и место!» Спрятав оружие в ножны, он поинтересовался, догадалась ли я велеть кухарке нагреть воды для ванны, потому как «леди не должна вонять так, будто трудилась, как рабыня, в раскаленной кухне весь день», остроумно пояснил он. Я пристыженно опустила голову и прикрыла руками грудь, вцепившись пальцами в свои плечи и надеясь на то, что он не заметит темных влажных пятен, расплывшихся у меня под мышками.

– Да, Роберт! – кивнула я, хотя, по правде сказать, никому не отдавала таких распоряжений, мне просто показалось, что лучше с ним во всем соглашаться, а потом тихонько кликнуть Пирто и попросить ее наполнить для меня ванну.

С помощью любимой нянюшки я поспешно обмылась, а затем воспользовалась розовыми духами, в спешке пролив на себя большую часть драгоценного содержимого флакона. Мои нервы были, как натянутая струна, и я едва не ударилась в слезы, пытаясь выбрать для себя платье, которое понравилось бы супругу. Я уже почти влезла в одно, как вдруг передумала и велела Пирто расшнуровать корсет, чуть не расплакавшись от отчаяния при мысли о том, что бледно-розовый дамаст не понравится ему, напомнив снова о грязи и прочих неудобствах долгой дороги. Я совершенно не представляла тогда, как ему угодить, и стала казаться себе дурочкой, каких свет не видывал. В конце концов я остановила свой выбор на наряде из богатого кремового атласа, расшитом золотыми любовными узлами и отделанном вычурным кружевом. Затем Пирто застегнула на мне ожерелье с золотыми сердцами, и я, спотыкаясь и чуть не падая, влезла в золотые домашние туфли. Волосы мои были мокрыми, а потому я заколола их по бокам гребнями из слоновой кости и янтаря, чтобы они могли просохнуть в покоях. Завершив все приготовления, я бросилась в опочивальню, где меня ждал муж, чтобы оказать ему достойный знатного человека прием.