Пламенная роза Тюдоров - Бренди Пурди

Всплеснув руками, я тяжело вздохнула, развернулась и вышла из комнаты. На пути к своим покоям я вдруг услышала стоны, раздававшиеся из ниши, скрытой за вышитым золотом красным бархатным гобеленом, и подошла поближе, решив, что кому-то из гостей дурно. Однако когда я отодвинула гобелен в сторонку, то обнаружила там пару молодых людей, которые явно не нуждались в моей помощи, да и самом моем присутствии. Там оказались Кэтрин Грей и лорд Герберт – последний стоял ко мне спиной, в то время как его новоиспеченная супруга с задранными юбками и приспущенным лифом жалась к нему, обвив руками шею мужа и крепко обхватив ногами его бедра. Выходит, решение герцога Нортумберленда относительно того, что ни один из браков не будет консумирован сегодня, в день свадьбы, было проигнорировано.

Увидев меня, Кэтрин завизжала и отпрянула от возлюбленного, который обернулся ко мне с виноватым видом.

– Пожалуйста, не рассказывайте никому! – взмолилась девушка, прикрывая груди платьем и одергивая многочисленные юбки.

– Пощадите! – присоединился к ее мольбам покрасневший юный лорд, неуклюже пытаясь поскорее зашнуровать гульфик на панталонах.

– Разумеется, я никому ничего не скажу, – поспешила заверить их я. – Думаю, в такой день хоть кто-то должен получить удовольствие!

С улыбкой я поправила гобелен и оставила молодых наедине.

Через два дня я покинула дворец Дарем в компании Пирто и свиты лакеев в ливреях, несших знамя Дадли с медведем, который держал в лапах сучковатый посох. В самом конце нашей процессии, сразу за повозкой, в которой ехали чемоданы с многочисленными моими туалетами, большую часть из которых мне так и не удалось надеть, двигался еще один экипаж. В него под пристальным надзором самого Роберта уложили тщательно завернутые в белое полотно вместе с мешочками ароматных трав гобелены, на которых была отображена история смиренной Гризельды. Мой супруг хотел даже послать со мной служанку, в обязанности которой входил бы лишь уход за этими гобеленами, поскольку сомневался, что в Стэнфилд-холле найдется человек, которому эта сложнейшая задача будет по силам. Это меня удивило – ведь ему отлично было известно, что стены нашего поместья украшает немало чудесных гобеленов и ни один из них в жизни не был тронут молью. Роберт все ходил кругами вокруг этой повозки, клялся и божился, что освежует всех слуг по возвращении, если во время путешествия с гобеленами что-нибудь случится.

Он по-прежнему думал лишь о безопасности своих сокровищ, когда я попрощалась с ним, так что удостоилась в ответ только мимолетного поцелуя в щеку, после чего мой супруг стал трепать за уши служку, который чуть не уронил один из драгоценных свертков, помогая выносить его из дворца.

Хоть мне и не хотелось расставаться с мужем и чувствовала я себя так, будто меня отправляют в ссылку, потому что я впала в немилость, словно непослушное дитя, которое плохо себя вело, какая-то часть меня все же радовалась отъезду из дворца Дадли. Теперь и речи не было о представлении меня ко двору – король был болен, и Роберт, похоже, и вовсе об этом забыл, а у меня не хватило смелости, а скорее желания напомнить ему об этом. Теперь у меня не оставалось никаких сомнений в том, что такая жизнь – не для меня.