Пламенная роза Тюдоров - Бренди Пурди

На этот раз, покидая шумный, смердящий, переполненный людьми город, я попросила сопровождающую меня свиту, стражей и слуг, остановиться, выбралась из портшеза с сияющей улыбкой, какой они давно не видели на моем лице, и велела подать мне лошадь. Мне вдруг захотелось преодолеть этот путь верхом. Оставить позади этот унылый портшез вместе с домом Дадли, почувствовать себя свободной и дышать – просто дышать чистым, свежим деревенским воздухом, с наслаждением ощущая солнечные лучи на своем лице и ветер в волосах. Я сорвала с головы шляпку и сеточку, сунула их в руки Пирто, бросила все свои шпильки прямо на пыльную дорогу и тряхнула волосами, словно мокрый пес, только что выбравшийся из реки и радующийся тому, что нарушил хозяйский запрет. К ужасу конюшего, подошедшего помочь мне взобраться на скакуна, я перекинула ногу через седло, чтобы ехать верхом по-мужски, а не сидеть в седле боком, как положено благовоспитанной леди. Я вонзила каблуки в бока своей пегой лошадки и с места сорвалась в галоп, смеясь и махая рукой опешившей своей свите.

Я возвращалась домой, туда, где мне и было место, и жалела лишь об одном – что муж мой не скачет сейчас рядом со мной. Я думала, что мы с ним – единое целое, но Роберт считал, что в браке имеет значение лишь решение мужчины и каждому его слову должно было следовать неукоснительно, словно закону. Судя по принесенным мне в дар гобеленам, Роберт хотел бы взять в жены смиренную Гризельду, но ему досталась Эми Робсарт. Либо же он намекал на то, что сумеет изменить меня, придать своей жене нужную ему форму – подобно кондитерам, изготовившим те чудесные фигурки из марципана, – и что Эми, на которой он женился когда-то, станет послушной и покорной Гризельдой, какой он и хочет ее видеть. Как же он ошибался!

Глава 12

Эми Робсарт Дадли Стэнфилд-холл близ Ваймондхэма, графство Норфолк, июль 1553 года

В следующий раз мы с Робертом увиделись в июле того же года. Он снова застал меня в кухне – я, как обычно, болтала с кухаркой и ее подручными. Рукава очередного моего старенького платья – то, розовое, я залила недавно краской – были подвернуты, потому что я как раз месила в большой чаше пряное тесто к жаркому, которое служанка дожаривала на вертеле, так что мой муж всех нас застал врасплох. Он выхватил у меня миску и бросил ее о стену так, что зеленый фаянс разлетелся вместе с кусками теста по всей кухне, затем вырвал у меня из рук ложку, швырнул ее куда-то в сторону и рванул мой передник с такой силой, что разорвал завязки. Затем он схватил меня за руку и потащил наверх, где и надлежало проводить досуг его супруге, остановившись лишь тогда, когда я запнулась и рухнула прямо на каменные ступени.

– Боже мой, Эми, какая же ты неуклюжая, стоит тебе только на лестницу ступить! – прорычал он. Я поспешила подняться на ноги, и он снова нетерпеливо поволок меня за руку к нашим покоям.

Я решила, что нужно будет попросить Пирто смазать мне кисть какой-нибудь мазью на ночь, иначе завтра она разболится не на шутку.

В нашей опочивальне я сняла с себя лохмотья, в которые превратился мой передник, расчесала волосы, а когда Роберт крикнул мне, чтобы я сняла с себя «эту жуткую тряпку, от нее с души воротит!», то сняла свое ветхое платье и надела чудесную ночную рубашку из желтой камчатной ткани.

Роберт налил себе в кубок вина и, разъяренный, как лев, расхаживал перед неразожженным камином туда-сюда.

– Это мог быть я! – прокричал он обиженно и сердито и разом опустошил кубок с красным вином, проливая напиток себе на грудь, после чего налил себе еще и выпил. – Это я должен был стать королем, а не Гилфорд! Мой младший братец увел у меня корону из-под носа, а ты, – бросил он мне в лицо, – ты помешала мне пойти по уготованному судьбой пути, обманом заставив жениться на себе. Из-за тебя, только из-за тебя я никогда не стану королем!

Ошеломленная его ядовитыми словами, я испугалась до смерти и робко пролепетала: