Мир, который сгинул - Роберт Хайнлайн (1951)

Гонзо пристально глядит вслед «роллс-ройсу». У него героизмус обломинтус. Он собирался положить жизнь ради четырех-пяти сотен гражданских, убивать за них, стать легендой и образцом бескорыстия. Не то чтобы он против случившегося, просто ему трудно переключиться. Гонзо был готов взять управление в свои руки, а теперь пытается угнаться за шестидесятилетним Таинственным Незнакомцем с улыбкой романтического героя, который командует армией пиратов-монахов-гонщиков и запросто хватает на руки страшных женщин, благоухая одеколоном и воплощая собой азиатско-монархический стиль. Глубоко в стволе Гонзова головного мозга, в той его части, что отвечает за самые примитивные и жизненно важные рефлексы, засела мысль, что такой прием сработал бы и с любой юной прелестницей. Это было видно по тому, как затаила дыхание Орлица Салли Калпеппер, и даже Энни Бык, равнодушная к мужскому полу как таковому, еще долго смотрит вслед отъезжающим машинам. Ли, вовеки благословенная, улыбается, но ее рука в моей не ослабла, и восторг вызван не беем, а происходящей чертовщиной. Рептилия в мозгу у Гонзо почуяла соперника. Однако важнее другое: теперь он играет в незнакомую игру – следует за лидером.

Мы летим за пиратским конвоем, как вдруг – несомненно, подчиняясь приказу из огромного «роллс-ройса» – машина перед нами резко сворачивает на непроходимое (по нашим картам) поле. Вся кавалькада устремляется в мешанину кустов, камней и оврагов, пестрые автомобили быстро скрываются за скалами. Ветер сдувает клубы пыли, последняя «хонда» ныряет в заросли и… все, их как не бывало. Я открываю карту. Несколько месяцев назад в том направлении была кучка зданий, горы и лес, то есть отчасти урбанизированная и отчасти скалистая (природизированная?) местность, теперь вспоротая бомбами, высохшими руслами и противопехотными минами. Если дорога уцелела или русло реки надежное, беженцы доберутся до гор, а там и до озера Аддэ с островами. Впрочем, мы все равно не узнаем, что они задумали и будут ли рады нам. Гонзо гаркает что-то Джиму Хепсобе, и мы отстаем, продолжая путь к сомнительной безопасности Штаба Командования.

Пластиковые наручники и: «В шеренгу по двое становись! Левой! Правой! Левой! Правой!» Да уж, не так я представлял себе встречу героев, но ладно хоть на месте не расстреляли. Прибыв на Выборную Арену, я почти сразу уяснил, что здесь мало кто разделяет наши представления о том, когда нас надо благодарить. Ребят Гонзо вообще официально не существует, а значит, их не могут привлечь к суду, не поставив под угрозу национальную безопасность. Ли – гражданская медсестра, так что под гнев Карсвилля попаду я один (впрочем, его это вполне устраивает, ведь руку ему сломал я). А то, что мы оказались правы и газовая атака действительно имела место, только подливает масла в огонь. Словом, торжественная встреча приняла форму двух вооруженных амбалов с каменными лицами. Хотя Карсвилля тоже постигло разочарование: военные полицейские не высмеивают меня и не бьют, а только виновато заковывают в кандалы, подавляя желание похлопать по спине и обнять.