Изра вручила Меган шлем.

– Его можно надеть потом, – сказала она. Затем позвонила по мобильному телефону и поговорила с кем-то на сомалийском, после чего облачилась в собственный бронежилет, взяла второй шлем и посмотрела на Меган. – Готовы ехать?

Меган кивнула, стараясь унять нервную дрожь. Она уже обманывала смерть раньше, поднималась на высочайшие горы в мире, прыгала с парашютом над пустыней и океаном и занималась банджи-джампингом[45] на Нью-Ривер. Но опасные спортивные увлечения были лишены человеческой недоброжелательности. «Я что, и правда это сделаю? – риторически спрашивала она себя, прекрасно зная ответ. – Да, я это сделаю. Если я не испробую все средства и Исмаил ляжет в землю вместе с Кайлом, я никогда себя не прощу».

Она прошла с Изрой к внедорожнику и всю дорогу до автопарка АМИСОМ сидела молча. Водитель оставил их за линией бронированных машин, выкрашенных в зеленое, с затемненными стеклами и огромными шинами.

– Это наш «Каспер», – сказала Изра, когда солдат открыл дверь одного из броневиков, и махнула им, чтобы они садились. – Теперь лучше надеть шлем.

Меган водрузила на голову шлем, поднялась по ступенькам в кабину и заняла место посередине салона. «Каспер» вмещал двенадцать пассажиров, водителя, штурмана и человека, отвечающего за дверь в торце. Однако в этот раз Меган и Изра ехали одни. Как только они устроились, водитель завел мотор и «Каспер» с рычанием покатился вперед между двумя боевыми машинами с установленными на крыше пулеметами.

Конвой покинул лагерь через главные ворота. Ведущая в аэропорт дорога вскоре сменилась городскими джунглями с грязными улицами, постройками из шлакоблока, многоквартирными домами, магазинами с яркой рекламой на стенах и телефонными столбами с проводами, запутанными так, что они были похожи на птичьи гнезда. Меган наблюдала за прохожими настороженно, думая, имеют ли они связи с «Шабааб». Большинство не обращало внимания на конвой, но некоторые останавливались и провожали их взглядом. Ее передернуло, когда один из них, стоявший в дверях, достал мобильный телефон и позвонил. «Это ничего не значит, – сказала она себе. – Он никак не мог меня увидеть».

Они кое-как пробирались по беспокойным улицам, на каждом углу натыкаясь на пробки, пока наконец не оказались у круговой развязки на вершине холма, где движение было не таким оживленным. «Каспер» набрал скорость и вскоре очутился в пригороде, сбрасывая скорость только для того, чтобы объехать огромные воронки в земле – следы эрозии и взрывов самодельных мин, как пояснила Изра.

Меган посмотрела на чистое пустынное небо и попыталась не думать об убийцах из «Шабааб» и бомбах. В отдалении она увидела стадо верблюдов, шерсть которых была на пару оттенков темнее желтой глины у них под ногами. Пастух в рубахе с длинными рукавами и маавис – мужском саронге – гнал их в сторону дороги.

Она указала на них Изре:

– Куда это они?

– На базар. Некоторых зарежут на мясо, других продадут в Аравию. В Сомали самое большое поголовье верблюдов в мире.

Спустя некоторое время конвой остановился перед железными воротами с табличкой, на которой было написано: «Деревня Хавы Абди: Сохраняя надежду». Двое мужчин раздвинули створки ворот, пропуская их внутрь. Водитель остановил «Каспер» между раскидистым кустом розовой бугенвиллеи и трехэтажным зданием с террасами и фасадом в неогреческом стиле. Когда их выпустили из машины, Изра сказала:

– Думаю, здесь вы в безопасности. Можете снять бронежилет.

Меган обвела взглядом ухоженную территорию и увидела детей, играющих под ветками акации.

– Хорошо, – согласилась она, чувствуя некоторое облегчение. Ее плечи уже ныли от тяжести жилета, и в каске поверх платка она чувствовала себя глупо.

Их приветствовала жизнерадостного вида женщина в черной абайе.