Шах-наме - Фирдоуси Хаким Абулькасим (1972)

Твои деянья были беспримерны,—

Ты сокрушил твердыни зла и скверны».

Князья, не в силах более молчать,

Пришли к Гуштаспу, принялись кричать:

«Эй ты, несчастный! Алчный грешник старый!

За что ты погубил Исфандиара?

Ты в пасть дракона сам послал его,

Чтоб не отдать престола своего.

Тебе прощенья нет! Позор тебе!

Твой трон — проклятье и укор тебе!»

И всеми сразу был Гуштасп покинут.

Был свет его звезды во тьму низринут.

Та весть сестер и матери сердца

Сожгла. И с плачем вышли из дворца.

Шли босиком, волос не покрывая,

Румийские одежды разрывая.

Шагал Пшутан пешком — в слезах, в пыли…

Вели коня, железный гроб везли.

И говорить не в силах от рыданий,

Повисли мать и сестры на Пшутане.

Молили: «Крышку с гроба снять вели,

Чтоб видеть мы лицо его могли!»

А муж Пшутан — как будто ум терял он —

Бил по лицу себя, рыдал, кричал он.

«Зубила принесите, — он сказал,—

Откройте гроб! Мой Судный день настал!»

Вот крышку гроба тяжкую открыли,

И зарыдали все и завопили.

Любимого увидев своего —

Лицо, как мускус — бороду его,—

И мать и сестры разум потеряли,

Без памяти на гроб его упали.

Когда сознанье возвратилось к ним,

Как будто жизни весть явилась к ним.

На тот железный гроб глядеть не в силе,

Они коня, рыдая, обступили.

По гриве мать трепала скакуна

И прахом осыпала скакуна,

Ведь дорожил конем он — сын любимый.

И был убит на нем он — сын любимый.

И, плача, повторяла Катаюн:

«О приносящий бедствия скакун!

Кого ты понесешь теперь в сраженье?

Кто ратное наденет снаряженье?»

И, шею славного коня обняв,

Рыдали сестры, воплям волю дав.

Такой был стон в войсках, что день затмился.

И сам Пшутан в чертоги устремился.

Лицом к лицу Гуштаспу он предстал;

Не поклонился, на землю не пал.

Он гневно крикнул: «Страшное свершилось!

Эй, царь, твое величье закатилось!

Ты возгордился — алчен и жесток.

Сам на себя проклятье ты навлек!

Погасло фарра твоего сиянье!

Тебя постигнет божье наказанье!

Ты пал, свою опору подрубя;

В руках остался ветер у тебя.

За трон — ты на смерть сына посылаешь…

Пусть никогда ты счастья не узнаешь!

Враждой к тебе вселенная полна…

А власть твоя — надолго ли она?

Здесь — проклят, там — за черные деянья

Ты в Судный день получишь воздаянье!»

И молвил он, к Джамаспу обратясь:

Эй ты, злоумный, нечестивый князь,

Добился ты почета лестью лживой!

Не человек ты — а отродье дива!

Ты это, ты в Иран принес беду,

Посеял между кейами вражду.

Ты — лжемудрец! Учил ты лишь дурному —

Бежать добра, стремиться к делу злому!

Ты среди нас посеял семена,

От коих рознь и гибель рождена.

Твоим коварством муж убит великий!

Ты слышишь эти вопли, эти клики?

Сгубил ты шаха и его детей,

О богомерзкий старец и злодей!

Ты предсказал, что жизнь Исфандиара

В руках Рустама — славного Заль-Зара».

Потом открыл рыдающий Пшутан,

Что завещал пред смертью Руинтан,—