Двенадцать детей Парижа - Тим Уиллокс (2013)

Карла поняла. Разум ее замер в оцепенении, но душа сразу же впитала слова старой женщины. В это мгновение не было никакого «я», только «мы».

– И еще она должна заметить, – прибавила Алис, – что ложная скромность тут ни при чем.

– Понимаю, – сказала Карла. – В таком случае, это красная нить.

Старуха приняла этот утонченный комплимент легким наклоном головы.

– Кроме того, – сказала она, – у меня тоже есть ангелы.

Итальянка смотрела на ее сгорбленную, бесформенную фигуру, такую некрасивую, но исполненную благородства.

– Жаль, что я их не вижу, – сказала она. – Должно быть, они ослепительны.

– Не лучше твоих или чьих-то еще. Раскрой глаза, и ты их увидишь.

– Можно я буду называть вас «Алис»?

– Черт возьми, это гораздо лучше, чем «мадам».

Почувствовав, что опять начинаются схватки, Карла встала и оперлась руками на стол. Теперь она не сдерживала стоны, и от этого ей было легче. Спазмы внутри живота утихли, но боль в пояснице стала такой сильной, что роженица забеспокоилась, не поврежден ли у нее позвоночник. Она изо всех сил оперлась на ладони, но это не помогало.

Хозяйка дома с трудом поднялась. Несмотря на все самообладание, старухе не удалось скрыть, чего стоило ей это усилие.

Карла вскинула голову и выпрямилась, стараясь не показывать, как ей больно. Алис, шаркая, обогнула стол. Ее гостья увидела распухшие лодыжки, которые нависали над краями домашних туфель. Пожилая женщина энергично потерла ладони и зашла ей за спину.

– Неудивительно, что тебе больно, – проворчала она. – Опусти плечи, расставь ноги пошире и разведи колени. Ты не на приеме у королевы.

Графиня послушалась, и ей стало немного легче.

– Теперь посмотрим, не помогут ли нам немного ангелы, – вздохнула Алис.

Карла не почувствовала ее прикосновений и была уверена, что старуха до нее не дотрагивалась, но волна тепла разливалась по ее животу. Через несколько секунд боль исчезла и осталось лишь легкое напряжение.

– Как вы это сделали? – изумилась роженица.

– Мы все способны исцелять руками, нужно только знать как.

Алис похромала к буфету, припадая на одну ногу, достала одну глубокую миску и две миски поменьше, две ложки – все из дерева – и нож. Потом она поставила посуду на стол.

– Давайте помогу, – предложила итальянка.

– Не суетись. Все уже готово.

Алис вернулась к буфету, взяла большой глиняный кувшин и тоже принесла к столу. На ее стуле лежала потертая светло-зеленая подушка. Поправив подушку, старуха с явным облегчением села. Темно-красные пятна на ее щеках стали ярче. Она тяжело дышала, опираясь на покрасневшие локти, и не сразу пришла в себя. Карла забеспокоилась. Ей не хотелось, чтобы эта женщина перенапряглась, принимая у нее роды. Может, позвать кого-то на помощь? Старуха заметила выражение лица гостьи.

– Тебе же сказали: не суетись. – Алис откашлялась в кулак и, скривившись, сглотнула. – А теперь открывай кувшин и принимайся за дело.

Глиняный кувшин был покрыт смолой и запечатан крышкой из плетеных ивовых прутьев, пропитанных воском. Его до краев наполнял жидкий мед с половинками груш. Карла набрала две маленькие миски.

– Пахнет вкусно, но не только грушами и медом, – заметила она.

– Там еще есть дольки айвы, если набирать со дна. Выбери, что тебе больше нравится. И не жалей меда, лей, сколько душа пожелает. Нам нужно прикончить этот кувшин раньше, чем вернется мой сын. Просто чудо, что он еще сохранился.

– А куда пошел Гриманд?

– Старая женщина научилась не задавать вопросов.

– Он вернется? – Графиня чувствовала себя здесь в безопасности, но с Инфантом ей было бы еще спокойнее.

– Эта большая миска для тебя, – сказала Алис. – На случай, если захочешь опорожниться.

– Из меня по-прежнему течет.

– Этот пол видел кое-что похуже. Скажешь нам, если выделения станут кровянистыми или зелеными.