Горбун, Или Маленький Парижанин - Феваль Поль Анри (1993)

В эту ночь парк превратился в истинное чудо, в рай, в волшебный дворец! Регент, обладавший не слишком большим вкусом по части зрелищ, на сей раз изменил своему обыкновению и все устроил просто великолепно. Правда, поговаривали, что деньги на праздник ему дал добрейший господин Лоу. Но какое это имеет значение? На свете тьма-тьмущая людей считают, что судить надо по результату.

И если Лоу оплатил скрипки, игравшие в его честь, то это означает, что он прекрасно понимал, что такое реклама, только и всего. Он вполне достоин жить в наши дни, когда некий писатель составил себе имя, скупив все экземпляры сорока первых изданий своей книги и добившись тем самым, что пятидесятое издание было распродано целиком или почти целиком; когда некий дантист, чтобы заработать двадцать тысяч франков, истратил десять тысяч экю102 на объявления, а один директор театра рассаживал в зале по триста-четыреста услужливых друзей, чтобы доказать двум с половиной сотням подлинных зрителей, что во Франции еще не разучились восторженно аплодировать.

Добрейшего господина Лоу можно рассматривать как предтечу современного банка не только потому, что он изобрел ажио, то есть способ наживаться на разнице курсов. Это празднество было устроено ради него — дабы прославить его систему и его особу. Чтобы пыль точно попадала в глаза, пускать ее надо сверху. И добрейший господин Лоу чувствовал, что ему необходим пьедестал, откуда способнее пускать пыль. Необходимо подготовить почву для целой серии будущих действий.

Поскольку деньги ему ничего не стоили, он устроил блистательный праздник. Мы уже не говорим о салонах дворца, украшенных по сему поводу с неслыханной роскошью. В основном празднество проходило, несмотря на начало осени, в парке. Весь парк был перекрыт сверху. Главная декорация изображала поселение колонистов в Луизиане на берегу Миссисипи, золотой реки. На все оранжереи в Париже была наложена дань, дабы представить заросли экзотических растений: повсюду взгляд натыкался на экзотические тропические плоды и цветы, зреющие в земном раю. Фонарики, которые в великом множестве свисали с деревьев и колонн, были, как утверждали, чисто индейскими; вот только шатры диких индейцев, разбросанные тут и там, выглядели слишком уж красиво. Но друзья господина Лоу твердили:

— Вы даже не представляете, сколь сильно продвинулись вперед в этой стране туземцы!

И все же, восхитившись несколько фантастическим стилем шатров, необходимо признать, что все прочее являло собой образец очаровательного рококо. Тут имелись и искусственно выполненные перспективы, и леса на холсте, и пугающего вида скелеты из картона, и водопады, которые так пенились, словно в воду было добавлено мыло. Над центральным водоемом возвышалась аллегорическая статуя Миссисипи, имевшая некоторое сходство с добрейшим господином Лоу. Божество это держало урну, из которой изливалась вода. Позади божества в самом водоеме было установлено сооружение, долженствующее изображать плотину, какие строят в реках Северной Америки бобры. Господин Бюффон103 еще не описал этих интересных, изобретательных и трудолюбивых животных. Мы сообщаем эту подробность о бобровой плотине, потому что она говорит сама за себя и одна стоит больше, чем любое пространственное описание.

Вокруг статуи божества Миссисипи Нивель, мадемуазель Дебуа-Деплан, мадемуазель Эрну, а также господа Леге, Сальватор и Помпиньян должны были танцевать индийский балет, в котором еще участвовали полтысячи статистов.

Сотоварищи регента по развлечениям — маркиз де Косее, герцог де Бриссак, поэт Лафар, госпожа де Тансен, госпожа де Руэн и герцогиня Беррийская слегка посмеивались надо всем этим, но не так, как сам регент. Пожалуй, имелся только один человек, превосходивший регента в насмешках над празднеством; им был добрейший господин Лоу.