Горбун, Или Маленький Парижанин - Феваль Поль Анри (1993)

— И потом, — с печальной улыбкой продолжала она, — все женщины — невероятные комедиантки, а я ведь к вам ревную, разве вы не догадались? А от ревности недалеко и до гнева. Я ревную, потому что вы отняли у меня все: нежность моей дочери, ее детский лепет, ее первые слезы и первую улыбку. Да, да, я ревную! Я лишилась восемнадцати лет жизни рядом с нею, а вы еще не хотите ее отдавать. Послушайте, неужто вы меня не простите?

— Я весьма рад, что вы заговорили иначе, сударыня.

— Неужто вы думаете, что у меня каменное сердце? Ах, только бы мне ее увидеть! Я перед вами в долгу, господин де Лагардер! Я — ваш друг и никогда об этом не забуду.

— Дело не во мне, сударыня, я тут ничего не значу.

— Моя дочь! — вставая, воскликнула принцесса. — Отдайте мне мою дочь! Я обещаю все, о чем вы меня просили, клянусь своей честью и именем де Невера!

На лице Лагардера отразилась печаль.

— Раз вы обещаете, сударыня, — сказал он, — ваша дочь принадлежит вам! Я только прошу дать мне время подготовить и предупредить ее. У нее нежная душа, слишком сильные переживания могут надломить ее.

— Вам нужно много времени, чтобы предупредить мою дочь?

— Я прошу только час.

— Значит, она где-то неподалеку?

— Она в надежном месте, сударыня.

— А вы не могли бы сказать, где именно?

— Открыть вам свое убежище? К чему? Через час Авроры де Невер уже там не будет.

— Ну, поступайте, как считаете нужным, — не стала настаивать принцесса. — До свидания, господин де Лагардер. Итак, мы расстаемся друзьями?

— А я всегда был вашим другом, сударыня.

— Кажется, я вас полюблю. До свидания, и не теряйте надежды.

Лагардер пылко поцеловал протянутую руку.

— Я ваш, сударыня, — проговорил он, — ваш, душой и телом.

— Где мы встретимся? — спросила принцесса.

— На поляне Дианы, через час.

Принцесса пошла прочь. Но едва она дошла до конца аллеи, как улыбка слетела с ее губ. Женщина пустилась бегом по саду, повторяя, как безумная:

Я верну свою дочь! Она будет со мной! Никогда, никогда в жизни она не увидит больше этого человека!

Принцесса бежала в сторону флигеля, занимаемого регентом.

Лагардер был тоже, как безумный, — но от радости, признательности и нежности.

— Не теряйте надежды! — бормотал он. — Я прекрасно слышал, она так и сказала: «Не теряйте надежды!» О, как я ошибся в этой праведнице! Не теряйте надежды! Да разве я просил у нее так много? А я еще пытался торговать ее счастьем, не доверял ей, считая, что она недостаточно сильно любит свою дочь! О, как я буду ее лелеять! Как я буду счастлив вернуть ей дочь!

Лагардер быстрым шагом пошел по аллее и вскоре очутился возле пруда; там было темно и пустынно. Несмотря на охватившее его радостное возбуждение, он не преминул убедиться в том, что за ним никто не следит. Сворачивая несколько раз на боковые тропинки и возвращаясь бегом, шевалье добрался наконец до окруженного деревьями жилища мэтра Лебреана.

Прежде чем войти, Лагардер внимательно огляделся по сторонам. За ним никто, похоже, не шел. В саду вокруг домика никого не было. Он лишь услышал чьи-то торопливые шаги возле индейского вигвама, находившегося неподалеку. Но вскоре затихли и они. Момент был подходящий. Лагардер вставил ключ в скважину, открыл дверь и вошел.

Сначала он не заметил мадемуазель де Невер, позвал, но никто ему не ответил. Однако вскоре, в свете стоявшего неподалеку от него канделябра, он увидел Аврору, которая приникла к окну и, казалось, к чему-то прислушивалась. Он снова позвал ее. Аврора оторвалась от окна и бросилась к нему.

— Кто эта женщина? — воскликнула она.

— Какая женщина? — удивился Лагардер. — Которая только что была с вами.

— Откуда вы знаете, Аврора?

— Эта женщина — ваш враг, правда, Анри? Ваш смертельный враг!

Лагардер улыбнулся.

— Почему вы думаете, Аврора, что она мой враг? — спросил он.