Аннигиляция - Джефф Вандермеер (2014)

Я снова достала пистолет… но опять никого не увидела: лишь несколько стульев, коврик, полуразвалившийся столик и толстые стекла – на удивление целые. В центре помещения стояла лампа, помутневшая от пыли и времени. Отсюда открывался вид на многие километры вокруг. Я задержалась ненадолго, рассматривая дорогу, по которой пришла сюда: вот тропа, вот какое-то темное пятно в отдалении (судя по всему, деревня), а правее – окраина болот, переходящая в лесистые заросли со скрючившимся от беспощадного морского ветра кустарником. Кусты цеплялись за почву, предотвращая эрозию и препятствуя наступлению дюн, поросших пучками жесткой травы… униолой метельчатой. Там начинался пологий склон к усыпанному блестящей галькой пляжу, волнам и прибою.

Я перевела взгляд в сторону базового лагеря, укрывшегося среди болот и далеких сосен. Оттуда клубами валил черный дым (это могло означать что угодно), а со стороны Башни исходило, преломляясь в солнечных лучах, какое-то своеобразное свечение. Думать о нем не хотелось – достаточно того, что я видела это свечение, была настроена на него. Никому из моих оставшихся спутниц – ни топографу, ни психологу – не дано было увидеть это непостижимое расплывчатое зарево, и это будоражило.

Затем я переключилась на стулья и стол в поисках ответов на… да на что угодно. Еще через пять минут мне пришло в голову откинуть ковер. Под ним скрывался квадратный люк размером полтора на полтора метра, ручка его была вделана между досками в полу. Я оттолкнула стол, от жуткого скрипа свело скулы. Затем я с каким-то идиотским выкриком вроде «У меня пистолет!» быстро (на случай если внутри кто-то прятался) отворила крышку люка и прицелилась: в одной руке пистолет, в другой – фонарь.

Как будто издалека до меня донесся грохот упавшего на пол пистолета. Фонарик в руке задрожал, но его я не уронила. Я не могла поверить в то, что увидела перед собой, и не понимала, на каком свете нахожусь. За люком оказалось помещение метров пять глубиной и метров десять в ширину. Там лежал знакомый рюкзак, оружие, бутыли с водой и большой фонарь – значит, психолог здесь все-таки побывала. Однако теперь ее нигде не было видно.

Но не от этого у меня перехватило дыхание и подкосились ноги. Самым сильным ударом стал огромный, занимавший почти всю каморку холм: какая-то безумная мусорная куча, а в ней – бумаги и сотни журналов, точь-в-точь такие, как те, что выдали нам для записи наблюдений за Зоной Икс. На каждой обложке – должность. Каждый, как выяснилось позднее, исписан от корки до корки. А еще их было гораздо больше, чем участников двенадцати экспедиций.

Под силу ли вам представить, что я почувствовала, впервые заглянув в темную каморку и увидев это?… Наверное, да. Наверное, вы смотрите на эту кучу прямо сейчас.

* * *

Третьей и самой лучшей командировкой, в которую я отправилась после колледжа, стала поездка на самую окраину западного побережья – скрюченный клочок суши у границы обитаемого мира. Здесь, в стране огромных, извергнутых из-под земли каменных образований, окруженных вековым тропическим лесом, умеренный климат боролся с арктическим. Сырость зашкаливала: около восемнадцати тысяч миллиметров осадков в год, и отсутствие капелек воды на листьях было чем-то из ряда вон выходящим. Воздух поражал чистотой, а растительность была такая пышная и густая, что каждый завиток папоротника, казалось, рос для того, чтобы заставить меня почувствовать свое единение с миром. В местных лесах водились медведи, пумы и лоси, а также бесчисленное множество птиц. В протоках плескались огромные, не отравленные ртутью рыбы.