Королева - Салли Беделл Смит (2013)

Освальд в шутку называет Сандрингемский конный завод “Центром планирования семьи и брачным агентством для лошадей” (48). Однако сам процесс случки призового скакуна стоимостью в несколько миллионов долларов с одной из королевских племенных кобыл – не для слабонервных. Это серьезнейшее испытание, требующее направить в нужное русло страсть двух мощных возбужденных животных весом почти в тонну каждое. Елизавета II в этой своей ипостаси обычной деревенской жительницы наблюдала бурю страстей на случках чистокровок не один раз. Сдержанная и рафинированная в обычной жизни, королева обычно вставала в углу манежа рядом с грумами и управляющим, пока специалисты по безопасности не потребовали соорудить для нее специальную смотровую трибуну. “Она спокойно относится к естественным процессам, – говорит Майкл Освальд, – и не устраивает ажиотажа” (49).

Стремительный, неистовый и потенциально опасный акт случки начинается, когда в манеж вводят пришедшую в охоту кобылу. На задние ноги надевают тяжелые кожаные “сапоги”, чтобы она не лягнула жеребца, а шею и холку закрывает толстая кожаная “фальшивая грива”, защищающая лошадь от нередких во время страсти укусов.

Сперва кобылу заводят в специальный денник с обитыми мягким материалом стенами и большим окном наружу, где она заигрывает с жеребцом-“пробником”, и, когда достигнет достаточного возбуждения (безошибочным признаком которого служит “мерцание” вульвы), ветеринар с помощью пальпации и ультразвука определяет, близка ли овуляция. Если да, кобылу возвращают в случной манеж и ставят в углубление посередине. Один из грумов держит ее под уздцы, второй фиксирует с помощью “закрутки” – шеста с петлей на конце, которая закручивается вокруг верхней губы. Еще четверо требуются, чтобы удержать разгоряченного жеребца, который, покрывая кобылу, упирается, фыркает, ржет и встает на дыбы. Направить его дикую энергию в нужное русло помогает конюх, стоящий у хвоста кобылы.

После того как ультразвуковой анализ подтвердит оплодотворение, королева будет следить за вынашиванием, которое длится одиннадцать месяцев. Иногда она присутствует и на выжеребке, обычно случающейся ночью. Как правило, ее величеству отсылают фотографию жеребенка, кличку для которого она иногда придумывает еще до появления малыша на свет. За ростом и развитием новорожденных королева следит до самого отлучения от кобылы и перевозки в годовалом возрасте в Поулхэмптон.

Во время одного из своих визитов в Поулхэмптон Елизавета II вместе с Генри Порчестером, конюхом Шоном Норрисом, тренером Иэном Болдингом и его женой Эммой вышла в леваду посмотреть поближе на шестерых жеребят, которых как раз должны были объезжать. Внезапно жеребята пустились вскачь по кругу (50), то взбрыкивая, то поднимаясь на дыбы. Стоять на месте остались только Болдинг и королева, остальные трое гостей кинулись со всех ног к выходу. Елизавета II и тренер знали, что нужно застыть столбом, тогда молодняк не тронет их и постепенно успокоится.

“Да, было страшно” (51), – признавалась королева после. “Она и бровью не повела”, – утверждает Болдинг, ставший свидетелем этого примера несгибаемого мужества, одной из определяющих черт характера королевы. “В момент стресса она успокаивается, не позволяя себе поддаться всплеску адреналина и паниковать” (52), – говорит Монти Робертс, подружившийся с ее величеством калифорнийский конный тренер, владеющий, по слухам, “лошадиным словом”.