Королева - Салли Беделл Смит (2013)

Даже огромный всплеск признательности, продемонстрированный толпами пришедших попрощаться с Елизаветой-старшей, не убедил прессу. Придерживаясь прежней стратегии заниженных ожиданий под лозунгом “потихоньку-полегоньку” (2), советники Букингемского дворца сосредоточились на уточнении своих амбициозных планов. Празднование финансировалось из частных средств, и на разработку сценария ушло полтора года. Председателем комитета Золотого юбилея был назначен судовладелец Джеффри Стерлинг (3), лорд Стерлинг Плейстоу, зарекомендовавший себя еще во время организации Серебряного. За несколько месяцев он собрал почти шесть миллионов фунтов от корпораций и частных лиц, желающих поздравить королеву.

Немаловажную роль в подготовке (4) сыграла консультативная группа из сторонних людей, которых Робин Джанврин пятнадцать раз собирал в 2001 году на ланч в Китайской столовой. В группу входили именитые представители пиар-индустрии, телерадиовещания и прессы – например, Либби Первес, ведущая колонки в “The Times” и отражающая взгляды “средних британцев”. Претворяя в жизнь решение о большей открытости, Джанврин и Саймон Уокер пригласили в том числе и критиков монархии – в частности, Вахида Алли, пэра-лейбориста, а также успешного телевизионного продюсера и борца за права сексуальных меньшинств. Участники комиссии вносили собственные идеи и критиковали сценарии, предлагаемые придворными сановниками. И членство в комиссии, и обсуждаемые планы держались в тайне на протяжении всей подготовки.

Популярность королевы в регионах замеряли опросами с участием фокусных групп (5). Эти исследования помогли советникам Елизаветы II составить трехмесячный график шестнадцати турне по регионам Великобритании с 1 мая. Дворец намеренно поставил первыми пунктами (6) маршрута графства Корнуолл и Девон как наиболее симпатизирующие монархии. Чтобы обеспечить максимальное освещение в СМИ, пресс-служба провела брифинги в трех тысячах общественных организаций на местах, прежде чем перейти к неофициальным брифингам для национальной и региональной прессы, за которыми последовали встречи с международными СМИ.

25 апреля 2002 года королева принимала в Виндзорском замке более семисот пятидесяти журналистов, представляющих как мелкие региональные издания, так и крупнейшие лондонские ежедневники. Алистер Кэмпбелл не удержался от сарказма: “Жалкое зрелище являли собой эти так называемые акулы пера, особенно провозглашающие себя республиканцами, когда принялись кланяться и приседать” (7). Королева “с легкостью лавировала между ними, и они пускали слюни умиления”. Когда Саймон Уокер предложил (8) ее величеству устроить такой же прием лет через пять, Елизавета II сказала, что лучше через десять.

Четыре дня спустя Тони и Шери Блэр давали обед на Даунинг-стрит для Елизаветы II, Филиппа, четверых ныне живущих бывших премьеров – Хита, Каллагана, Тэтчер и Мейджора – и родных уже ушедших. “Какое счастье! – воскликнула королева, приветствуя Блэров. – Никого никому не надо представлять” (9). Кэмпбелл отметил существенную разницу в поведении королевы в Виндзоре, “когда она вела вынужденную светскую беседу” (10), и здесь, в резиденции премьера, “где ее радость казалась неподдельной”.

На следующий день Елизавета II выступила перед обеими палатами парламента в Вестминстерском зале, где всего три недели назад стоял гроб с телом ее матери. Как и в 1977 году, речь была составлена королевой лично и отражала главную мысль юбилейного года. “Перемены стали неотъемлемой частью существования, – сказала Елизавета II. – Искусство управления ими только развивается, и от того, как мы их примем, зависит наше будущее” (11). Она подчеркнула важность таких незыблемых для Британии ценностей, как умеренность и прагматизм, изобретательность и творческий подход, справедливость и терпимость, а также приверженность традициям и долгу.