Поэзия и проза Древнего Востока - Чжао Е, Сун Юй (1973)

и в плачевные вопли — напев флейт.

Глава 31

[985]

С моими глазами условился я,

чтобы на девицу мне не глядеть.

Какой же суд от Бога с небес

и от Крепкого свыше какой приговор?

Не грешнику ли гибель суждена

и беда не тому ли, кто творит зло?

Разве Он не видел мои пути

и все мои шаги не сосчитал?

Если ходил я с людьми лжи

и к лукавству поспешала моя нога, —

пусть взвесят меня на верных весах,

и познает Бог невинность мою!

Если отклонялся мой шаг от пути,

и глазам моим следовало сердце мое,

и приставало пятно к моим рукам, —

пусть посеянное мною вкушает другой,

и с корнем исторгнут отрасль мою!

Если к женщине сердце мое влеклось

и у дверей ближнего я строил ров, —

пусть на другого мелет моя жена

и чужие наклонятся над ней!

Ибо это скверна, и это позор,

вина, караемая судом,

огонь, испепеляющий дотла,

который сжег бы все мое добро.

Если попрал я право моего раба

и служанки моей, что в тяжбе со мной, —

что делал бы я, когда восстанет Бог

и когда воззрит Он, что молвил бы я?

Не Создавший ли в родимой утробе меня,

не тот же ли Творец их сотворил?

Если отказывал я нищим в желанье их,

если печалил глаза вдовы;

если кус мой я съедал один

и не ел от него со мной сирота

(с детства он рос у меня, как при отце,

и от чрева матери я пекся о нем);

если видел я гибнущего нагим

и без одежд убогого зрел

и не благословляла меня плоть его,

и не грела его овец моих шерсть;

если руку поднимал я на сироту,

зная, что подмогу найду в суде, —

пусть плечо мое отпадет от хребта

и от локтя отломится моя длань!

Да, страшен для меня Божий гнев,

и пред величьем Его не устою.

Если в злате полагал я надежду мою

и говорил кладу: «Опора моя»;

если рад был, что богатство мое велико

и что много стяжала моя рука;

видя Солнце, как сияет оно,

и Луну, как во славе она грядет,

если совратился я в сердце моем

и целовал мой рот руку мою, —

то был бы достойный суда грех,

ибо от Бога отказался бы я.

Если рад был я гибели врага моего,

ликовал, когда беда настигала его

(но ведь не позволял я гортани грешить

и накликать проклятье на его жизнь),

если не говорили в моем шатре:

«Кто же угощением его не сыт?»

(но ведь под небом странник не ночевал,

и прохожему отворялась моя дверь) —

если грех мой я скрывал, как Адам,

прятал в груди моей порок

(но ведь тогда таился бы я от людей,

перед гневом сородичей моих робел,

молчал бы и не смел выйти за дверь), —

о, пусть бы выслушал кто меня!

Вот жалоба моя! О Крепкий, ответь!

Пусть напишет запись мой Истец!

На плече моем я носил бы ее,

возлагал бы на себя, словно венок;

все шаги мои я открыл бы Ему,

к Нему бы приблизился, словно князь.

Если вопияла земля против меня

и плакали борозды земли моей,

если я вкушал ее плод, не платя,

и душу земледельца отягощал, —

пусть вместо хлеба растет терн

и плевелы — вместо ячменя!»

Окончились речи Иова.

Глава 32

И перестали те три мужа возражать Иову, потому что он прав был в глазах своих.

Тогда возгорелся гнев Элиу, сына Барах-Эля, из рода Буз, из племени Рам: