Анабасис - Ксенофонт (2003)

он, -- повтори теперь то, что ты говорил нам".

(35) Тогда Ксенофонт сказал: "Всем нам хорошо

известно, что царь и Тиссаферн похитили тех из нас, кого могли, и что

они, несомненно, злоумышляют против остальных, стремясь погубить их,

если это будет в их силах. А мы, так по крайней мере я думаю, должны

сделать все, чтобы не подпасть под

власть варваров, но, наоборот, подчинить их себе.

(36) Помните, что все вы, собравшиеся теперь здесь в таком числе

располагаете большими для этого возможностями, так как солдаты смотрят

на вас, и если они увидят вас в унынии, то и сами станут трусами, а

если вы будете готовиться к борьбе с врагами и воодушевите других к

тому же, то они, не сомневайтесь в этом, последуют за вами и

постараются вам подражать. (37) Конечно, так оно и должно быть: вы чем

то должны от них отличаться: вы, ведь, стратеги, таксиархи(131)

и лохаги, и пока был мир, вы получали больше денег и пользовались

большим почетом, а теперь, когда наступила воина, вам надо быть выше

толпы и превзойти солдат в советах и трудах, если в этом встретится

необходимость. (38) Сейчас, прежде всего, вы, как я думаю, оказали бы

большую помощь войску, позаботившись о немедленном выборе новых

стратегов и лохагов вместо погибших. Ведь, вообще говоря, без

начальников ни в каком деле не может получиться ничего хорошего и

полезного, а в военном деле и подавно: известно, что хороший порядок

здесь спасителен, а беспорядок уже многих погубил. (39) А после выбора

начальников, сколько их требуется, мне кажется, будет вполне

своевременным собрать солдат и ободрить их. (40) Вы ведь тоже, наверно,

заметили, с какой неохотой они сегодня шли в лагерь и становились на

посты. И, пребывая в таком настроении, они вряд ли оказались бы на

что-либо годными, если бы пришлось послать их в дело ночью или днем.

(41) Но если бы удалось изменить направление их мыслей и заставить их

думать не только о том, что им угрожает, но и о том, какие дела они

могут совершить, то они будут гораздо бодрее. (42) Вы знаете: не

многочисленность и не сила дают на войне победу, но враги по большей

части не выдерживают натиска тех, кто устремляется на них с мужеством в

сердце и уповая на помощь богов. (43) Приходит мне на ум и то

соображение, что те люди, которые всеми способами стремятся остаться в

живых на войне, по большей части кончают свою жизнь плохо и постыдно, а

те, которые полагают смерть общим и неизбежным уделом человека и

добиваются славной смерти, эти люди, согласно моим наблюдениям, вернее

почему-то, достигают старости и при жизни пребывают в более счастливых

обстоятельствах. (44) Нам надлежит сейчас твердо помнить обо всем этом,

так как наступило время, когда каждому из нас надо быть доблестным и

других призывать к тому же". (45) Этими словами он заключил свою речь.

Затем Хирисоф сказал: "Раньше, Ксенофонт, я знал

тебя только понаслышке как афинянина, а ныне я благодарю тебя и за речи

и за поступки. Для всех было бы лучше, если бы существовало больше

людей, тебе подобных. (46) А теперь, -- прибавил он, -- не будем медлить.

Разойдитесь, и там где в этом есть необходимость, выбирайте

начальников, а, закончив выборы, приходите в середину лагеря и

приводите с собой выбранных. Затем мы соберем туда всех солдат. И пусть

явится также глашатай Толмид". (47) С этими словами он встал, чтобы

немедля исполнить должное. Таким образом, были выбраны начальниками:

вместо Клеарха Тимасий-дарданец, вместо Сократа Ксантикл-ахеец, вместо

Агия Клеанор-эрхоменец, вместо Менона Филесий-ахеец, вместо Проксена

Ксенофонт-афинянин.

Глава II