Эра Милосердия - Вайнеры Братья (1976)

- Да не знаю я никакой Ларисы, что вы на самом деле? - с подковыркой сказал Фокс, и я сообразил, что ему ужасно интересно хоть что-нибудь выведать. Ну ладно, сволочуга, ну, пожалуйста, я тебе сейчас подброшу. И я сказал:

- На самом деле мы вот что. Ну, например... Познакомились вы через Соболевскую Иру - она вас еще опознает, погодите,- с Ларисой Груздевой, охомутали ее - это вы умеете. Ввели в заблуждение: любовь на всю жизнь и все такое прочее.

Уговорили в Крым переезжать, дом купить и так далее, тем более что двести шестьдесят тысяч на книжке уже есть, на все хватит: и на обзаведение, и на собственный лимузин марки "хорьх". Плюс друг в драмтеатре. С работы ее сняли, чемоданы велели уложить, деньги, горбом накопленные, с книжки снять...

Зазвонил телефон. Пасюк привез Галину Желтовскую, новую жену Груздева. Я ему сказал:

- Пусть она там посидит, а для нас подбери двух подставных и понятых будем опознанием заниматься...

Фокс поинтересовался:

- Это Соколовская, о которой вы говорили?

Как будто не знает, что Соболевская, а не Соколовская. Но я его опровергать не стал, а продолжил:

- ...А потом устроили прощальный ужин с "кюрдамиром" да с шоколадом...

Фокс опять перебил меня:

- Минуточку! Я хочу сделать небольшое признание. Я действительно имел связь с Груздевой. Но, во-первых, не следует мужчине без нужды афишировать это, а во-вторых, знаете, влезать в историю с убийством как-то не хотелось...

Ага, это он сообразил, что коли привезли Соболевскую, то она его сейчас по всем швам опознает, и поторопился со своим "небольшим признанием".

- Ну и что? - спросил я.

- Никакого прощального ужина я не устраивал - вы это все придумали.

- На бутылке остался отпечаток вашего пальца - это уже установлено.

Он подумал немного, потом, пожав плечами, сказал:

- Это еще ничего не доказывает. Мы действительно пили с Ларисой вино...

припоминаю, в самом деле "кюрдамир", но это было за неделю до несчастья! Тогда и палец мог остаться...

Я подошел к сейфу, отпер его и достал бутылку пз-под "кюрдамира", ту самую, аккуратно взял ее, уперев горло и донышко между ладонями, подозвал Фокса:

- Смотрите на свет. Вот отпечаток безымянного пальца вашей левой руки. Тут и другие пальцы есть, но нечеткие...

- Угу, вижу,- охотно подтвердил Фокс.

- Значит, вы утверждаете, что оставили эти следы за неделю до убийства?

- Точно, числа 11-12 октября...

- Тогда внимательно посмотрите на оборотную сторону этикетки...

Я включил настольную лампу, поднес к ней бутылку. На просвет сквозь зеленое стекло отчетливо просматривался штамп: "18 окт. 1945". Не дожидаясь его новых выдумок, я сказал:

- Вы, конечно, можете сейчас "вспомнить", что пили "кюрдамир" не за неделю, а за день до убийства, но пора уже сообразить, что все эти враки ни к чему...

- А я и вспомнил...- начал с наглой улыбкой Фокс, но отворилась дверь и вошел Пасюк, ведя за собой двух рослых молодых людей.

- От ци хлопци будут подставные,- объяснил он.- Понятые в коридоре.

- Так пригласи их сюда...

Вошли понятые - две седенькие старушки, исключительно похожие друг на друга и, как выяснилось, родные сестры. Старушки дожидались в коридоре допроса как потерпевшие, по какому-то делу, там их и нашел Пасюк. Я разъяснил собравшимся цель и порядок опознания, потом предложил Фоксу занять место среди подставных - опознавать надо было из них троих.

Открылась дверь, и вошла Желтовская - испуганное милое лицо, мягкие ямочки на щеках. Она, видимо, не понимала, что происходит, и от этого волновалась еще больше - лицо было бледно, губы тряслись, глаза поминутно заволакивались слезами.