Стая - Сергеева Оксана (2014)

соломинку. Перед тем как сесть, Юля немного растерялась. Не хотелось оказаться за столом рядом с

Денисом. Бросила беглый взгляд на пустые стулья. Тот, что рядом с мамой, явно отцовский. Папа

неизменно сидел рядом с ней. На двух других висели пиджаки. Один черный, второй чуть светлее –

цвета мокрого асфальта. Вот от него она села подальше, выбрав место рядом с Вуичем. Потому что

Шаурин не мог бросить свой пиджак на стул так небрежно, как это сделал хозяин черного. Шаурин

повесил бы его аккуратно, именно так, как висел сейчас темно-серый пиджак.

Юля оглянулась. Шаповалов и Самарин стояли у кирпичного мангала. Стас курил, а Витьке

доверили жарить шашлыки. Отец с Денисом затерялись между деревьями в саду. Стояли на мощеной

дорожке и о чем-то беседовали. Почему-то этот факт Юлю покоробил. Может быть, потому что

картина эта была слишком непривычная, уже забытая. Лёнька весело о чем-то болтал с Натальей.

— Леонид, — засмеялась, Наталья, — вот только ты можешь так красиво рассказать совершенно

пошлый анекдот.

— Главное, что вы мне это позволяете, драгоценная Наталья Вячеславовна.

— Ох, плут, — Наталья покачала головой. — Слушайте, как нам повезло, что погода такая чудесная.

— Да, мама, с погодой нам и правда повезло, — согласилась Юля.

В самый разгар беседы, когда все дружно смялись над очередной Лёнькиной остротой, к столу

присоединились отец и Денис. Все получилось естественно: заливаясь смехом, Юля кивнула обоим, едва скользнув взглядом по лицу Дениса. Обрадовалась, что с пиджаком угадала…

Солнце ярко светило, словно пытаясь подбодрить уже за лето уставшую потемневшую зелень. В

саду полыхали рябины; тополя, обессилившие раньше всех, начали опадать листвой, шурша на ветру

проволончатыми ветками. Но для Юли чудесно все было потому, что просторная и открытая веранда

не сковывала ее стенами, не душила закрытым пространством. Здесь не ощущалось на себе

концентрированного внимания и пристальных взглядов. Можно любоваться цветами, пряча взгляд.

Сходить в дом за бутылкой вина и долго выбирать марку из большой домашней коллекции. Можно

даже выйти из-за стола и прогуляться по саду. Что она и сделала, утащив за собой Славу. Правда

длилась их прогулка совсем недолго: ему позвонили, и он сообщил, что будет вынужден уехать

пораньше.

Они вернулись за стол, и Юля снова отгородилась ото всех, главным образом, стараясь не смотреть

на Шаурина, не слышать его голос, не различать слова. Хотя и без этого знала, могла представить его

жесты и мимику: как улыбается, как сжимает губы, мнет салфетку на столе, поправляет на руке часы.

Не нужно было смотреть на него, чтобы чувствовать каждое его движение. А себя ощущать, словно

оделась не по погоде. Словно ударили морозы, а на ней шорты и майка. И она не просто мерзнет, а

еще и чувствует себя полной идиоткой в глазах окружающих.

В какой-то момент перехватило горло, и Юля закашлялась.

— Юля, там в ящике…

— Знаю, мама, пойду заглотну таблетку.

Вышла из-за стола, чтобы найти в аптечке леденцы от горла. Но бездумно рылась в ящике. Не

потому что тянула время, а потому что ничего перед собой не видела, потому что дошла до предела, когда сил играть равнодушие уже не осталось. В глазах темнота.

А потом словно небо рухнуло на плечи.

— А поговорить? — Денис вытащил из ящика леденцы в металлической фольге и протянул ей.

— А что – сейчас самое время? — Юля взяла их, стараясь не коснуться его руки. И как только

смогла говорить твердо… Но точно не сознательно. Ступор, наверное.

Сунула леденец в рот и повернулась, вцепившись в столешницу. Начало отпускать, так словно после

приступа. И внутри стало мягко и больно.

— Правильно, — встал прямо перед ней, — о чем нам нужно поговорить, ты и так знаешь, — вопрос